Сказки народов Севера - [32]
Однако, хоть и поздно, стал его отец к охотничьему промыслу приучать. Глаза у сына зоркие, ноги быстрые, руки сильные. Но чтобы зверя убить, хитрость нужна и терпение. Бывает, целый день в засаде просидишь из-за одного зайца. А сын этого не любил, ему бы всё побыстрее.
Однажды снарядили отец с сыном оморочки, отправились на нерп охотиться.
Вышли устьем реки в море, туда поглядели, сюда — нет нерп.
Сын говорит:
— Чего ждать? Вернёмся домой!
А отец отвечает:
— Куда торопиться? Подождём, — может, ещё появятся.
Ждать пришлось недолго. Сразу три нерпы вынырнули. Смотрят круглыми глазами по сторонам, а охотников не замечают.
Отец направил к ним оморочку, крикнул сыну:
— За мной греби! А сын в ответ:
— Эти нерпы для меня мелковаты. Вон у мыса большая нерпа плещется. За ней погонюсь!
— Не нерпа это, косатка, — говорит отец.
— Нет, я вижу: это нерпа! — отвечает сын и поворачивает оморочку к мысу.
В море не до споров. Нерпы ждать не будут. Погнал отец к ним свою оморочку. Две нерпы ушли от него, одну он убил. И то добыча!
«Как-то у сына охота идёт?» — подумал отец и поплыл к мысу. Обогнул он мыс, открылось пустынное море. Куда глаз хватает — валы катятся, а сына нигде не видно.
Долго отец вдоль берега плыл, всё сына выглядывал. Нет его нигде. Утонуть не с чего — море тихое. Да и оморочка, хоть и перевёрнутая, плавала бы.
Пришёл отец домой. И дома сына нет. Жена заплакала, мужа упрекает:
— Не уберёг дитя родное! Какой же ты отец? Мальчика одного в море оставил.
— Молчи, жена, — говорит охотник. — Может, он далеко заплыл, ещё вернётся.
Но сын не вернулся.
Каждый день ходил отец к морю, сына высматривал. И охоту бросил — ни к чему душа не лежит. А однажды сел на берегу и горько-горько заплакал.
И вдруг услышал:
— В моём море, в моих владениях горько-солёной воды и так много! О чём плачешь?
Не знает охотник, то ли голос это, то ли шум волны. Прикрыл он ладонью глаза от солнца, в море посмотрел. Видит: невдалеке на скале сидит старик в халате из кожи кеты. Борода у него зелёная, как водоросли.
Испугался охотник, однако ответил:
— Как мне не плакать? Сын у меня пропал. Молодой, красивый. На всём побережье лучшего охотника не было!
Засмеялся старик:
— Лучше, говоришь, не было?
Отцу обидно, что над его пропавшим сыном чужой смеётся. Хотел он недобрым словом ответить, да вдруг понял, что не простой старик перед ним. Ясное дело, это Тэму — Хозяин моря.
Оробел охотник, проглотил худые слова.
Тэму ему говорит:
— Давно я так не веселился! За то, что рассмешил меня, отдам тебе сына. Построй на берегу юрту и жди. Когда народится новый месяц, вернётся твой сын.
Сказал так и ушёл в глубину. Охотник побежал за женой. Вместе принялись они юрту строить. Спешат очень: кончаются безлунные ночи, вот-вот новый месяц народится. Построили юрту. Устали, забрались в неё и оба уснули.
Как раз в эту ночь узкий месяц, словно лодочка-оморочка, на небо выплыл. Проснулся охотник на заре, выскочил из юрты, побежал к берегу. Смотрит: вынесло волнами плетённую из морской травы люльку. В ней младенец плачет. Тут и жена из юрты выбежала, услышала детский плач. Муж говорит:
— Видно, ошибся Тэму. Не наш это сын, наш-то уж охотником был!
А жена схватила ребёнка, крепко к себе прижала:
— Ослеп ты, что ли? Лица его не видишь? Оглох ты, что ли? Голоса его не слышишь? Наш это сын, в точности такой, каким был двенадцать лет назад!
Унесла мать ребёнка в юрту. Слышит охотник: уже песню ему поёт.
К этому времени рассеялся утренний туман, солнце показалось. Увидел охотник, что на той же скале опять Тэму сидит. В зелёную бороду посмеивается.
— Я своё слово сдержал, — сказал Хозяин моря. — Сына тебе вернул.
— А почему он маленький? — спрашивает охотник. — У меня большой был!
— Большой, да глупый! — отвечает Тэму. — Вместо нерпы за косаткой погнался. За той косаткой, в пасти которой я устроил своё жилище. Я ему кричу, чтоб убирался, а он не слушает, острогой размахивает. Ну, я его и схватил. Когда сына второй раз растить будешь, получше учи! Построже воспитывай!
Тут волна на скалу накатилась. Накатилась и отхлынула. А Тэму уже на скале нет.
Пошёл охотник в юрту. Жена младенца на руках качает, говорит мужу:
— Хорошо, что сыночек маленьким вернулся. Теперь я его никуда от себя не отпущу! Глаз с него не спущу, чтобы с ним ничего не случилось.
— Нет уж! — отвечает муж. — Теперь я его растить буду! Только ходить начнёт, буду приучать его к охоте. Всему с малолетства обучу — и терпению, и умению!
ИМИ-ХИТЫ И ВОШИНГ УРТ
Жили-были бабушка с внуком. Внука звали Ими-Хиты. Бабушка дома сидела, пряла шерсть, внук на улице играл.
Шло время. Ими-Хиты вырос, стал ходить на охоту, на рыбалку. А однажды сказал бабушке:
— Пойду-ка я к Вошинг Урту, посватаю его младшую дочь!
Бабушка говорит:
— Не ходи, внучек! У тебя руки слабы, ноги не окрепли.
— Нет, пойду!
Собрался Ими-Хиты, вышел на улицу, бросил свои подволожные лыжи[42] и, куда они носами встали, туда и пошёл.
Шёл, шёл, нашёл след горностая, пошёл по нему. Вдруг видит: горностай на дерево залез. Ими-Хиты убил горностая, снял с него шкурку, в карман положил, дальше пошёл.
