Сказки народов Севера - [17]
Младший вскочил, на небо пальцем показал:
— Смотрите, чужие люди сухой тальник зажгли. Дорогу себе огнём освещают! На нас войной двинулись!
Братья испугались:
— Убегать надо! Их много, нас мало! Побежали они к реке, в лодку-стружок прыгнули, за вёсла схватились. Гребут, да так, как песню пели: один — назад, другой — вперёд, третий вёсла опустит-поднимет — ни назад, ни вперёд!
Лодка-стружок на месте крутится. Вода о борта плещется. Кажется братьям, что лодка их быстро идёт.
Старший вверх взглянул, говорит:
— Гонятся!
Опять братья гребут.
Средний вверх взглянул, закричал:
— Как будто отставать начали! Ещё вёслами помахали. Младший задрал голову, сказал:
— Отстали!
А на самом деле уже наступило утро. В сером небе звёзды померкли.
— Знаю, почему отстали, — сказал старший брат. — Они нашу урасу грабят!
— Ясное дело — грабят! — сказал средний.
— Котёл унесут, шкуры унесут! Что делать? — убивается младший.
Вдруг видят братья: стоит на берегу ураса. Хорошая ураса, большая.
— Наверное, это жилище вражеских воинов, — говорит старший.
— А чьё же?! Конечно, их! — отвечает средний.
— Если они наше жилище грабят, мы их урасу разорим! — закричал младший и выпрыгнул из лодки.
За ним и двое других братьев выскочили. С криком бросились они к вражескому жилью. Шесты изломали, шкуры сорвали, котёл схватили, в лодку унесли. Опять роются на том месте, где чужая ураса стояла. Младший брат нашёл лук. Поднял его и закричал:
— А ведь это мой лук! Я сам его делал!
— Не может быть! — отмахнулся старший.
Сказал так и свой лук увидел.
— Послушай, — толкнул он среднего. — Кажется, Акчин-хондо не совсем глупый. Я тоже свой лук нашёл.
А средний брат третий лук в руках держит, рассматривает, головой качает:
— Луки, выходит, наши. Может, и ураса наша?
Разобрали шкуры, что в кучу бросили, всё узнали.
— Вот этого оленя я убил!
— Этого я!
— А эта медвежья шкура нам ещё от отца досталась!
Посмотрели братья друг на друга. Друг у друга спросили:
— Как же так вышло: всю ночь гребли — к своей же урасе приплыли?
И решили братья: не иначе, какой-то шаман их песне позавидовал, туман на их глаза, в их головы наслал. До того только не додумались, что у этого шамана имя есть. Догадайтесь сами какое!
ВЕЛИКАНША МАЙЫРАХПАК
Так, говорят, было. Пошли однажды пять девочек в тундру. Увидела их великанша Майырахпак, догнала, посадила в камлейку[31]. Девочки испугались, заплакали, а великанша подошла к дереву и сказала:
— Дерево, наклонись! Дерево наклонилось. Майырахпак привязала девочек к его верхушке и сказала:
— Дерево, поднимись!
Дерево поднялось. Великанша оставила девочек на дереве, а сама ушла. В это время мимо проходил медведь. Девочки попросили:
— Медведище, хороший, отвяжи нас!
— Нет, не отвяжу! — сказал медведь. — Когда мы, медведи, еду ищем, ваши охотники стараются убить нас! — И ушёл.
— Плохой ты! — сказали девочки. Пролетал мимо ворон, девочки и его попросили:
— Ворон, миленький, отвяжи нас!
— Нет, не отвяжу! Когда мы прилетаем к вам, чтобы подобрать остатки пищи, вы кидаете в нас чем попало! — сказал ворон и улетел.
Пробегала мимо лисичка. Девочки попросили её:
— Лисичка, добрая, отвяжи нас! Пожалела лисичка девочек, подошла ближе к дереву, спрашивает:
— Как же вы туда забрались?
— Майырахпак нас привязала, велела дереву наклониться, а потом снова подняться!
— Дерево, наклонись! — сказала лисичка. Дерево наклонилось, лисичка развязала камлейку, и оттуда вышли четыре девочки, а пятая так крепко в рукаве уснула, что подружки не смогли её разбудить. Наполнили девочки камлейку ягодами, а сами убежали.
Тем временем Майырахпак возвращалась и точила на ходу свой большой нож. Она подошла к дереву и сказала:
— Дерево, наклонись!
Когда дерево наклонилось, Майырахпак разрезала один рукав камлейки и оттуда посыпались ягоды.
— О-о! Глазки, глазки! — обрадовалась великанша.
Разрезала она второй рукав и поранила девочке мизинец. Девочка вывалилась из камлейки, испугалась и заплакала:
— Только не убивай меня! Я буду работать у тебя, буду зажигать тебе жирники[32].
— Ну, если так, ладно! — согласилась Майырахпак.
Она взяла девочку за руку и повела к себе домой. Всю одежду с девочки она сняла, порвала и выбросила. Так девочка осталась жить в землянке у великанши.
Однажды она попросила:
— Бабушка, отпусти меня погулять!
— Что же ты наденешь? Ведь у тебя нет ни торбасов[33], ни кухлянки.
— Я надену твои торбаса и кухлянку. Выпустила Майырахпак девочку на улицу и привязала её к столбу яранги, чтобы та не убежала.
Девочка посмотрела на видневшуюся вдали песчаную косу, увидела там двоих мужчин и запела:
Там вдали я вижу двоих мужчин. Они идут сюда. Один идёт с копьём, Другой — с луком!
Услыхала великанша голос девочки, спрашивает:
— О чём ты там поёшь, доченька?
— Да так, ни о чём. Я вспоминаю своих братьев Ногьяке и Мытылюка.
В это время к девочке подошли двое мужчин. Это были её братья. Они отвязали сестру и убежали с нею. Майырахпак позвала:
— Доченька, доченька!
Но ей никто не ответил. Тогда она вышла из яранги и увидела убегавших. Великанша побежала вдогонку и закричала:
— Берегитесь! Догоню — всех съем!
И вот уже колдунья совсем близко. Тогда братья сказали девочке:
