Сказки народов России - [54]

— Есть у нас один удалец, брюхом удалец. Но если драться — тоже он, только один он, Сангуды. А у вас много силачей?

Юраки говорят:

— У нас тоже мало. Но один большой силач есть. Завтра его пришлём, завтра войну начнём.

Наши говорят:

— Нет, завтра воевать не будем, завтра будем силачей кормить. Ваш какого оленя съест?

Юраки говорят:

— Наш с оленихой-двухлеткой управится. А ваш, Сангуды, брюхом удалец, что может?

— А нашему четырёхлетнего быка подавай!

На другой день наши двух оленей зарезали, к юракам в чумы пошли. Вместе с ними сели, в котлы положили двух оленей. Силач юрак сел напротив нашего силача Сангуды. Мясо сварилось. Юраку поднесли олениху-двухлетку, а Сангуды — четырёх летнего быка. Начали мясо есть. Ножами его с костей срезали, чисто срезали, всё съели, голые кости оставили. Юраки смотрят, думают: «Однако, их силач посильнее нашего».

А Сангуды всё съел и огляделся. Видит, позади него торчат семь ножей, торчат остриями вверх! А Сангуды любил после еды откинуться и полежать. Если бы сейчас он лёг, то на их ножи он бы лёг. Тогда встал Сангуды и говорит:

— Пора воевать. Только зачем слабым людям воевать? Зачем им умирать? Мы вдвоём сразимся, посмотрим, чей верх!

Старик юрак отвечает:

— Да будет так. Пусть сразятся силачи.

Открыли дверь чума. Сангуды смотрит: рядом семь санок стоят, семь санок, груженных верхом. «Однако, там немало добра, — думает Сангуды, — сейчас я все эти санки перепрыгну». Прыгнул раз — оказался у дверей, прыгнул второй раз — вылетел из чума. Третьим прыжком перемахнул через все семь санок. Потом подбежал к своим санкам, схватил лук, изготовился, ждёт врага.

Юрак тоже третьим прыжком через все семь санок перелетел. Но он упал, неловко упал, горло порвал, захрипел.

Тут старые юраки красное полотнище опустили, убрали, чёрное полотнище на хорее подняли. Это значит: войну проиграли. Старый юрак говорит:

— Ты, Сангуды, самый удалой, самый сильный. У нас нет равного тебе. Ты победитель. Бери себе, что хочешь.

Сангуды осмотрел грузовые санки. Они были полны разного добра. Эти санки Сангуды взял. Потом из их оленей двух лучших быков поймал, к санкам привёл. И говорит:

— Запрягайте, это возьму.

Снова взял аркан, опять пошёл к табуну, четырёх бангаев[69] поймал.

— Этих тоже возьму, — сказал.

Добро он увёз. Оленей угнал. Юраки собрались в обратный путь. Поехали назад своей дорогой. Сангуды взял лук, поехал вслед. Догнал юраков, держит лук. Старый юрак говорит:

— Ты большой удалец, Сангуды. Не сердись на нас, Сангуды. Видишь, мы уходим. Мы больше не придём.

Тогда Сангуды повернул назад. С той поры юраки больше не приходили с войной.

ЭНЕЦКИЕ СКАЗКИ

БЕЗГОЛОВЫЕ ЛЮДИ

Охотился в тундре моррэдэю[70] Звали его Моррэдэ. Ходил он по тундре с женой и сыном. Втроём ходили. Вокруг никого. Моррэдэ — удалой охотник, удачливый. Диких оленей всегда ловит, не упускает. Однажды Моррэдэ говорит жене:

— Пора нам откочёвывать на новое место. А у нас скопилось много оленьих костей. Везти их тяжело. Надо кости разбить, мозг вытопить. Тогда откочуем.

Моррэдэ ушёл на промысел. Жена в чуме сидит, кости молотком разбивает, мозг вытапливает. Сын около матери играет. Вдруг — шаги возле чума. Кто-то подошёл. Жена думает: «Моррэдэ ушёл охотиться на середину Енисея. Почему так скоро пришёл?.. Далеко ушёл. Рано вернулся…» Дверь открылась. Просунулась рука. Рука манит к себе ребёнка. Ребёнок смотрит на руку, боится. Мать смотрит на руку, говорит:

— Отец вернулся. Не бойся. Отец играет с тобой. Хватай его за руку!

Ребёнок схватил руку. Рука схватила ребёнка. Поймала ребёнка, вытащила из чума. Ребёнок закричал, заплакал. Пока мать вышла из чума, человек с ребёнком далеко убежал. Как ветер бежал, не видно его.

А человек тот говорит:

— Не плачь, мальчик. Зачем плакать? Мой дом не хуже твоего. У меня жить будешь не хуже, чем у матери.

Мальчик слушает и думает: «Чем этот человек говорит? Где его рот? Ведь головы у него нет. Глаза на плечах…»

— Что ты, мальчик, меня разглядываешь? — спрашивает человек.

— Голову твою ищу. Где твоя голова?

— Ха! Головы-то у меня и не было никогда…

Долго шли. К утру только добрались до селения.

Очень большое селение! Много чумов! Три раза по семь чумов. Чумы у реки стоят. Люди поколкой[71] заняты.

Безголовый человек[72] принёс мальчика в свой чум. Мальчик плакать перестал. Безголовый заботится о нём, как отец, кормит его, как мать.

А люди эти называются «нгойбуо-ачу», что значит «безголовые». Ещё они называются «лахарэнга-нготу», что значит «рот на животе». Наши люди, хоть олени у них были, пешком ходили на промысел. А безголовые люди, лахарэнга-нготу, верхом на оленях ездили, такой у них был обычай.

Ну вот, живут они, оленей добывают. Безголовый человек берёт мальчика с собой на поколку. Вдвоём в челнок садятся. Мальчик гребёт, лахарэнга-нготу оленя колет. Вдвоём втаскивают оленя в лодку. Хорошо живут.

Некоторые лахарэнга-нготу в чум к ним заходят, мальчика разглядывают, говорят:

— О, брат, ты добыл хорошего парнишку! А мне его не отдашь?

— Ха! Ребёнка отдать! Где ж я потом себе ребёнка добуду? С кем буду ходить на поколку? — Так отвечает безголовый.