Сказки народов мира - [131]

Позвала Зося на помощь ребят. Ребята прибежали, стали матери помогать. Мерят холст, мерят, а смерить никак не могут.

Уж от холста тесно в хате стало. Холст, как снежные сугробы, на полу лежит, а полотняный ручей течет и течет из узорного сундучка…

Позвали ребята на помощь соседок.

Красное солнце к полудню пошло.

Зося мерит холст, ребята мерят, соседки помогают. Мерят холст, мерят, а смерить не могут.

А солнце к закату покатилось.

Уже и во дворе стало тесно. Вышли люди на улицу.

Зося холст мерит, ребята мерят, соседки помогают. Мерят холст, мерят, а вымерить не могут.

Красное солнце за горы закатилось.

Пестрый сундучок захлопнулся. Сели наземь Зося, ребята и соседки. Кончилась работа — измерили холст.

На девяти соседских подводах отвезла Зося в город свой тонкий широкий холст, на ярмарке холст продала. В деревню вернулась — новый дом себе поставила. Хозяйство завела — кур, поросенка, корову купила. Стала жить не широко, но с достатком. И такой же осталась доброй, работящей, приветливой, как и прежде: друзей угощала, соседям помогала, зла никому не делала.

Зосе никто не завидовал — все на ее житье радовались. Только жадная Янина, как лисица хитрая-прехитрая, как лисица рыжая-прерыжая, день и ночь голову ломала — все думала и никак надумать, угадать не могла, откуда у Зоей столько тонкого холста взялось.

Прошла весна красна, лето пролетело, и снова зима в ворота вкатила.

Поехала Янина в город Краков. Пошла в аптеку и купила разговорный порошок.

Янина размешала порошок в горячем вине, вино в кубок налила, ветчину и медовые лепешки на стол поставила и послала ребят за соседкой.

Зося пришла в гости, поклонилась, за стол села, отведала угощенья. И развязал ей язык разговорный порошок — все как есть поведала Янине о старике.

Как только ушла Зося, жадная Янина стала самой себе кулаками грозить:

— Я всех лисиц обманула, пана волка до слез довела, а волшебного старика в дом не догадалась пустить! Ну, да ладно, теперь я все верну себе.

Вот утром под Новый год хитрая Янина велела своим батракам со двора уйти. Не хотелось ей, чтоб они старика увивали. И гостей в этот день звать не стала. А своих ребят попала за околицу караулить старика.

Смеркаться начало, метель полетела, как белая лебедь.

Ребята в дом вбежали, кричат:

— Мамка, старик из лесу вышел!

Янина сейчас же детей за стол посадила, дала каждому в руку по куску хлеба с салом, велела держать в руке, но не есть. Сама на улицу выбежала, старика встретила, с почетом к дому повела:

— Пожалуйте ко мне, ясный пан, отдохните, добрый гость!

А добрый гость нахмурил брови, спрашивает, отчего хозяйка с прошлого года подобрела.

— Так это же не я была! — отвечала хитрая Янина. — Прошлый год моя сестра вас встретила. Мы с ней лицом друг на друга, как две капли воды, похожи, а сердца у нас разные: у сестры — злое, у меня — доброе.

— Ну, каково сердце, такова и награда, — сказал старик и в дом вошел.

А Янина тут же у своих детей вырвала из рук ломти хлеба с салом, подала старику. Он съел ломоть, выпил воды и лег спать за печкой. А рано утром, до рассвета, старик собрался в путь.

На прощанье старик сказал Янине:

— Что начнешь делать сегодня утром, не кончишь до заката.

И ушел, будто растаял в предутренней мгле.

А Янина к сундуку побежала. Не холст мерить она хотела, а тонкое сукно заранее приготовила. Бросилась Янина к сундуку, да второпях ведро задела, воду пролила.

Воды в доме больше нет, а дети пить просят.

Схватила Янина ведро, по воду пошла. Набрала воды, понесла полное ведро домой, да на пороге споткнулась, разлила воду. Опять она к колодцу идет, опять ведро домой несет, а дотащить не может.

Солнце к полудню поплыло.

Кликнула Янина на помощь ребят. Вот с ней ребята ведро несут, несут, у порога разольют — донести не могут.

Солнце за полдень поплыло.

Кликнули ребята на помощь соседок. Янина, ребята, соседки ухватились за ведро. Несут ведро, несут, а на пороге разольют — дотащить не могут.

А солнце к закату идет.

Кликнули соседки на помощь Зоею. Зося ведро взяла, ни одной капли не пролила, в дом к Янине внесла, в уголок поставила.

И в ту же минуту красное солнце закатилось. Поздно было жадной Янине мерить тонкое сукно.

Идут мимо дома люди — смеются над Яниной; бегут лисицы — хохочут; сам пан волк бредет — во весь рот ухмыляется.

А Зося, простушка-хлопотушка, в свою хату воротилась, села с гостями и ребятами за стол, и начался тут праздничный пир.

КРЕСТЬЯНСКОЕ ПРОШЕНИЕ

В деревне, неподалеку от помещичьей усадьбы, жил да был бедный крестьянин. Всего-то добра у него было — одна корова. Как-то раз она забралась в барский клевер. Увидел ее помещик, загнал в хлев, схватил нож и тут же прирезал скотину.

Жена уговорила бедняка пойти к помещику, попросить его заплатить за убитую корову. Пошел крестьянин. Еще больше рассердился помещик, приказал слугам разложить мужика на скамье и всыпать ему десять плетей.

Воротился домой избитый мужик, обо всем жене поведал.

— Давай напишем прошение королю. Он-то нас справедливо рассудит, — сказала жена.

— Как написать? — говорит муж. — Кабы я грамоту знал!

Думал, думал он и надумал.

Раздобыл большую доску, гладко остругал ее, вырезал на ней свою избу и усадьбу помещика. На доске видно было, в каком месте корова залезла в панский клевер, и место, где помещик зарезал ее. Под этим рисунком мужик вырезал лавку, а на ней самого себя, а сбоку десять черточек.