Сказки народов Бирмы - [209]

— У меня никакого любовника нет. Как-то во дворец приходил один мужчина, продавал камни, вот я и купила. Только и всего. Заметила я, правда, что тот мужчина был темен лицом.

Вторая королева поддакнула первой:

— Правда, правда, государь! Она все верно говорит. А еще тот мужчина был высок ростом!

И третья королева подтвердила;

— Все именно так и было, государь! А еще мужчина, что продавал эти драгоценности, был толстый!

Наконец настал черед вмешаться и четвертой королеве. Она все подробно описала королю:

— Что говорили три королевы ― все так! Был тут какой-то мужчина. Предлагал купить драгоценные камни. Мы и купили. Все это верно. Я его очень внимательно разглядела. Лицом он был темноват, выше среднего роста, с небольшими усами, кадык большой, глаза большие и выпуклые, нос длинный, густые брови, большие уши, шея длинновата, один из верхних зубов сломан, один мизинец на руке скрючен. Когда на других глядит, глаза раскрывает широко. На голове у него тюрбан из темной материи, рубашка белая, штаны синие. Уж я его хорошенько разглядела, даже одежду запомнила. А купила у него вот этот камень. Отдала за него сто серебряных монет!

И тут король сказал своим женам:

— Вот эта королева сметлива и догадлива, сразу видать! И память у нее завидная. Да и глазом небеса ее не обидели. Что увидит, все точно высмотрит и подробно запомнит. Того, кто вам продавал камни, описала точно. У нее настоящий государственный ум. Быть ей главной королевой Аггадевимахеси.

Сказал это король и тут же, не сходя с места, назвал четвертую жену главной королевой, а остальным женам велел ей подчиняться.

— Вот потому-то, ― заключила свой рассказ Сунандари, ― если мне сказано, что я — королева, то уж я не стану сидеть без дела, просто так. Пустая и легкая жизнь не для меня. Пусть вы говорите, что никогда не встречались со мною, да зато я на вас глядела внимательно и запомнила. Знаю и помню всякого ― и большого чином, и малого. Кто как заслуживает, так с ним и обращаюсь! Достойного уважения ― чту, достойного похвал ― превозношу! Все помню, за всем слежу! Мой государь стыдил меня за то, что я взглянула на постороннего, прогневался и затаил обиду. Стоило ли на это обижаться? Достойно ль это государя? Вы все сановники, министры и брахманы, подумайте, решите и доложите государю!

Все, что поведала придворным Сунандари, все, что рассказывала в назидание, дошло и до ушей короля: он слышал все из внутренних покоев. А когда до него донеслись последние слова королевы, которыми она заключила свою притчу, гнев государя прошел. И Асакавинда понял свой промах. Однако безмерная его гордость не позволяла ему обратить все это в шутку. Он не спустился со своего ложа и не вышел в приемную залу, а погрузился в томительное размышление.

Вот так и бывает со всяким, кто не может совладать со своею гордыней: он принужден страдать молча…

199. Сказка о двух ворах

Перевод Ю. Осипова

В далекие времена жили в одной горной деревушке два вора ― Таун Твей и Таун Маун. Были они преданными товарищами и во всех своих воровских делах действовали вместе. Дурная слава шла о них по всей округе, жители окрестных деревень боялись их больше свирепых тигров или диких кабанов. Правда, беднякам воры не страшны: красть у них все равно нечего. А вот богачи тряслись изрядно, жаль было со своим добром расставаться.

Никто и нигде не мог найти управы на ловких воров. Но вот однажды Таун Твей и Таун Маун попали в переделку. А случилось это так.

В доме одного известного богача в ту ночь долго плакал младенец. Ему не хотелось спать, капризничал, и мать никак не могла его утихомирить. И тут, потеряв терпение, стала пугать непослушного сына: «Вот тигр придет ― тебя в лес унесет, вот медведь придет ― в свою берлогу унесет, вот слон придет ― в дальний город увезет!» Долго она этак стращала малыша, а он не унимается, знай себе плачет. Вспомнила тут мать про двух воров и говорит: «Вот погоди, как Таун Твей и Таун Маун явятся, отдам тебя им, пусть несут куда хотят!» Тут малыш испугался и сразу затих.

А в это время какой-то голодный тигр забрался в загон, где стояли коровы. Он уже примеривался, какую из них ему задрать, да вдруг услыхал, как мать стращает непослушного сына: то тигром, то медведем, то слоном, но тот никого не боится. И вдруг только услышал про Таун Твея и Таун Мауна ― вмиг перестал плакать. Знать, эти двое и впрямь страшнее тигров и медведей! Смекнул это тигр и притаился. Лег в загоне тихонько и лежит. Думает, как бы в руки им не попасть.

Между тем Таун Твей и Таун Маун в ту ночь собрались ограбить дом этого самого богача: выбрать корову пожирнее и увести ее со двора. Да как в темноте отличишь, какая корова тучнее! Вот Таун Твей и предложил: пощупаем у них переносье, у тощей переносье узкое да острое, а у тучной ― широкое да круглое. Прикинули ― способ верный, и оба отправились в дом богача.

Пришли туда уже глубокой ночью, кругом тьма кромешная. Таун Маун остался снаружи сторожить, а Таун Твей прокрался под дом в загон, где были коровы, и принялся за дело: он переходил от одной коровы к другой и все ощупывал им морды, искал корову потучнее. Так он добрался и до тигра, который смирно лежал недалеко от коров. Пощупал Таун Твей тигру нос: переносье широкое, вот и решил Таун Твей, что это самая тучная корова. Обвязал он тигриную морду веревкой и повел свою добычу на улицу. А тигр так перепугался, что и рычать не смел. Двинулись они в путь: впереди Таун Твей тащил на веревке тигра, тигр послушно следовал за ним, а сзади его подгонял Таун Маун.