Сказки мышонка Сухарика - [13]

Сидит дома весь вечер, гулять-то не в чем. Вдруг видит — белый барашек подбежал к окошку, стучит в него рожками:

— Шубейка твоя не растаяла — она барашком стала. Хочется мне побегать, воды попить, погрызть коры вербной.

И побежал к лесу. Агаша в двери и за барашком следом. Поймала ее бабка Вода.

— Ты куда?

— В лес за моим барашком, — отвечает Агаша. — Побегает он, погрызет коры вербной, попьет талой водицы и снова в шубейку превратится.

Дед Огонь нахмурился.

— Лес — не улица. Там тебя обидит каждый. Вот тебе подарок от меня — сапожки красные.

Хороши сапожки! Словно жар горят, совсем новые и Агаше впору. Дед Огонь Агашу учит:

— Обидит тебя кто, топни правым сапожком, и я, Огонь, тут как тут. А уж я бываю крут! Как пойду плясать, как начну пластать — никому несдобровать!

А бабка Вода протягивает свой подарок. На деда ворчит:

— Чему учишь, старый? Мыслимо ль девице злиться? Вот тебе в уши сережки-слезки. Заплачь, если кто обидит. Сережка с ушка сорвется, в землю уйдет, там, где я, выйдет. А я, Вода, не все стелюсь травой. За внучку я встану горой.

Покачал Трубочист головой:

— Чему внучку учите? Запомни лучше мои слова, Агаша. Никогда не плачь и не злись, тогда вырастешь девочкой настоящей.

Повязалась Агаша бабкиным платком и в лес прямиком. Идет лесной чащей, зовет барашка. Мелькнет белое, она туда. Нет, это кора березовая. Долго Агаша бродила, замерзла. И тут дом под сосной! Дым над трубой стоит лисьим хвостом. То ли жареной курочкой пахнет, то ли гуськом. Агаша в дверь стучится, вышла рыжая Лисица.

— Здравствуй, девочка! Что ты у нас в лесу делаешь?

— Была у меня шубейка белая, — отвечает Агаша. — Да вчера убежала, белым барашком стала. Я хожу, его ищу.

— Была нужда бегать. Подарю тебе шубу новую, хорошую, одну зиму ношенную.

И достает лиса из укладки шубу лисью на атласной подкладке.

— Дарю от всего сердца!

Вдруг открылась печная дверца, и оттуда сверкнули желтые глазищи. Кошка Сажа!

— Ты, Лиса, кому шубу даришь?

— Дарю шубу внучке деда Огня. Мы с ним не чужие — родня. Я лиса-огневка, самому Огню — золовка.

— Сапожкам обрадовалась, — ухмыляется Сажа. — Хороши сапожки! А в ушах-то капли-сережки. Их дарила сама Вода.

— Вода? И ты, девчонка, посмела зайти сюда? Знаю я твоей бабки норов! Что ни год, топит наши дома и норы. Снимай дареную шубу и убирайся отсюда!

Обидно Агаше, вот-вот заплачет. Дрожит дареная капля-сережка.

Вдруг белый барашек стучит в окно рожками:

— Не плачь, Агаша, стерпи, помни, что говорил тебе Трубочист. Не то придет сюда бабка Вода, соберет все воды талые, затопит дома большие и малые.

Выбежала из лисьего дома Агаша, уже и след простыл барашка. Обсушило Агашины слезы ветерком, завязалась потуже платком, пошла дальше. У реки увидела дом: крыта крыша тростником: из трубы пахнет жареной рыбой. На крыльцо вышла хозяйка, Выдра.

— Я погреюсь немного, — попросилась Агаша.

— Отогревайся.

Размотала Агаша платок, слезки-сережки в ушах блеснули. Глянула зорко Выдра:

— Бабка сережки дарила?

— Да.

— У нас с твоей бабкой дружба — не разлей вода. Как она тебя отпустила — на ночь глядя?

— Я сама ушла. Я шубейку потеряла, она барашком белым стала и в лес убежала. Подарила мне лисица шубу, да назад взяла.

Выдра вздохнула:

— У меня нет шубы. А вот воротник добудем.

Принесла воротник. Хороший воротник, так и лоснится! А из печки снова желтые глазищи.

— Ты, Выдра, знаешь, кому воротник даришь?

— Как же, она бабки Воды — любимая внучка. Мы вековечные подружки: я и Вода.

— Ты посмотри, что у нее на ногах — красные сапожки. А кто их дарил? Дед Огонь сам. Явится он сюда и как дать пить, твой дом спалит.

Так и взвилась Выдра.

— Ты обманщица, видно! Нечего тебе делать тут! Иди, ищи свой бараний тулуп! Да воротник не забудь воротить.

Щеки у Агаши загорелись, слезы навернулись от обиды.

— Я думала, ты добрая.

— Ха, — смеется кошка Сажа. — Топни-ка на нее ногой.

— Нельзя, Агаша, злиться, — не то придет дед Огонь, как пойдет плясать, как начнет пластать, ни злым ни добрым несдобровать.

Кто это был? — Барашек. Выбежала Агаша, а его нету там. Пошла по его следам. Вышла к дому, крытому соломой. Дым стоит над трубой пушистой коротышкой.

— Значит, — думает Агаша, — хозяин тут зайчишка. Зайцы — звери безобидные, тут меня не обидят.

Постучалась, высунул голову Заяц.

— Заходи. Только снимай в сенях сапоги. Я сегодня мыл пол.

Посадил Заяц Агашу за стол. Угощает пирогами, расспрашивает, вздыхает.

— Да, у Выдры воротник завидный. И шуба лисья — чего лучше? А у меня — что? Прошлогодний, в заплатках тулупчик.

Пошел Заяц в чулан, заплатанный тулупчик достал. А с печи опять кошка Сажа.

— Ты взгляни, заяц, кому даришь тулуп.

— Агаше, ясно — кому.

— Агаше, — передразнила Сажа. — Дорого тебе обойдется тулупчик. Бабки Воды она внучка.

Явится сюда Вода и прощай твоя лачуга. Но это еще полхуда. Как придет дед Огонь за девчонкой, так и сгорит твой дом, как соломка.

Заяц на Агашу косится.

— Мне не жалко тулупчика. Но шла бы ты подобру-поздорову лучше.

Рассердилась Агаша:

— И ты, Косой, туда же!

Да как топнет на зайца ногой! Хорошо, что была необутой, босой. Выбежала в сенцы — сапожек нет на месте. Пляшет в красных сапожках кошка Сажа, топчет поляну.