Сказки - [9]
- Ух! Наконец-то мы дома... Будешь теперь знать, кого слушаться... А бессмертие мы все-таки добудем, - тихо, но твердо сказала она. - Сейчас спи. Когда надо будет, я тебя разбужу.
Щелка! Ишь, чего захотели! В щелку!..
Как черная туча пронеслась Баба Яга на своем помеле, и прогромыхал Правитель на чем-то непонятном. Задребезжала посуда на праздничных столах, а испуганные жители, прижимаясь друг к другу, зашептали: "Что, все кончилось? Мы опять живем, под собою не чуя страны? Никаких волшебников, никаких желаний?"
Но тут зажглись телевизионные экраны, загремела бравурная музыка, показался Кот в Сапогах и, размахивая белой шляпой, приглашал жителей радоваться и надеяться, и желать как прежде, и даже больше прежнего. Волшебники исполняют желания!
Слава Богу, воздушная тревога миновала.
***
Сияли огни. То тут, то там звенела праздничная музыка. А по заснеженной новогодней улице шел Помпончик.
Бывает же так, что у человека как будто и нет имени, а кличка с детства так прилепится к нему, что уже и не отлепишь. Когда-то его прозвали так за его шапку с пушистым помпончиком, который постоянно плясал на голове. Может быть оттого, что хозяин его очень много смеялся? Смеялся он негромко, но так заливисто и заразительно, что у того, кто слышал этот смех, как-то сразу смывалось дурное настроение.
На лице у Помпончика все время сияла такая улыбка, что было совершенно ясно, что он что-то знает, что-то такое, что, может быть, важнее всего на свет; во всяком случае, если это знать, то можешь ничего не бояться. Да, рядом с Помпончиком как-то пропадал страх, хотя что именно он знал, понять никто не мог. В том числе и его лучший друг Том. Вот к нему-то и пробирался сейчас Помпончик по ночной улице. И, наконец, добрался.
Его здесь ждали. Стол был накрыт, нарядная елка зажжена. И хозяину с хозяйкой для полного счастья не хватало только Помпончика. Но вот и Он появился и запел:
А я что-то знаю.
А я что-то знаю.
А я что-то знаю,
Знаю - и пою.
Среди темных веток
Щелочка сквозная...
Загляни - увидишь
Звездочку свою!
Елка пахнет счастьем,
Счастье пахнет елкой...
Есть на елке место
Разным чудесам!
Загляни поглубже
В узенькую щелку.
Что такое счастье,
Ты узнаешь сам.
Кажется, они знали, что такое счастье. И Том, и его подруга, одетая в сиреневато-розовое платье и так и светившаяся сиреневым светом. И вот что удивительно: кто бы ни взглядывал На нее, почему-то сразу начинал слышать флейту. И так уж мелодия флейты и не оставляла его, пока он ее видел, даже мысленно, эту Старую Девочку. И так уж потом навсегда. Кто вспомнит Старую Девочку, сразу вспомнит мелодию флейты. Старая Девочка... Да, так ее и звали. Потому что тысячу лет назад она была такой же, как сейчас. Так все говорили. Ну, может быть, тысячу не тысячу, но давно... А как давно, - никто не помнил.
Они знали, что такое счастье, и Том, и Старая Девочка, но похоже было, что сейчас у них произошла маленькая размолвка.
- Наконец-то ты нас рассудишь - сказал Том Помпончику. - Понимаешь, она не хочет идти к Волшебникам. Не хочет ничего желать. Упускать ТАКУЮ возможность?!
- Ну, а ты пожелал что-нибудь? - спросил Помпончик.
- Ну, я... Что я один-то, без нее? Я, во первых, еще не выбрал. Ведь они исполняют всего одно желание. Так-то - такая ответственность! Попробуй-ка выбери...
- Ты все-таки торопись, а то новогодняя ночь кончится.
- Торопись... Ну да, но... как же я без нее?
- Том, милый, ты иди и желай. А я не пойду. Я ведь хочу только одного: чтобы было то, что есть, и не было бы того, чего нет. А для этого мне не нужны волшебники.
Так сказала она, Старая Девочка.
- Ну, ты слышишь? Чтобы было то, что есть. И не было бы того, чего нет... То, что есть... Мало ли, что есть... Крокодил с Бабой Ягой тоже, между прочим, есть.
Старая Девочка как-то странно улыбнулась, но ничего не сказала.
- Вот ты улыбаешься и ничего не говоришь. А между прочим, можно пожелать даже и Правителя чуть получше нашего.
Тут Помпончик бросился прикрывать подушкой телефон. А Старая Девочка вздохнула и сказала:
- Том, милый, я же не говорю тебе, чтобы ты не шел. Иди и желай. А я буду ждать тебя. Только возвращайся поскорей.
И вот Том вздохнул, помедлил и вышел. И Помпончик с ним. Ему, кажется, все равно было, идти или не идти к Волшебникам, но не хотелось оставлять друга одного. А к полуночи они надеялись вернуться.
Уже позади городская черта. Лес. Где-то там, в середине леса, огни волшебников. А пока в лесу только угадывается какой-то таинственный подсвет. Он манит все глубже, все дальше...
Как только Правитель и его свита покинули лес, как только настала Тишина, Огни засветились снова и ждали каждого, кто подойдет к ним в тишине. Том шел. Он все еще не выбрал желания. Он все еще перебирал возможности. Но сейчас выберет, выскажет и вернется. Он не любил расставаться со своей подругой. Он уже скучал. Время от времени он оборачивался и видел ее сиреневое сияние - и был совершенно спокоен. Она здесь, вот она. Ведь слышна флейта.
Он сделал еще шаг, еще несколько шагов.
- Ну, так как, Помпончик, что же мы пожелаем? - спросил Том и повернулся к своему другу. - Но... Помпончика не было. - А... Что это? Где ты? - очень забеспокоился Том. Девочка моя, куда он припал? - обратился он, как всегда в трудную минуту, к своей подруге.
В книге собраны лекции, прочитанные Григорием Померанцем и Зинаидой Миркиной за последние 10 лет, а также эссе на родственные темы. Цель авторов – в атмосфере общей открытости вести читателя и слушателя к становлению целостности личности, восстанавливать целостность мира, разбитого на осколки. Знанию-силе, направленному на решение частных проблем, противопоставляется знание-причастие Целому, фантомам ТВ – духовная реальность, доступная только метафизическому мужеству. Идея Р.М. Рильке о работе любви, без которой любовь гаснет, является сквозной для всей книги.
«Чистая страница» — одиннадцатая книга стихов Зинаиды Миркиной, значительной и самобытной русской поэтессы, в стихах которой «синтез мировой культуры органичен, как живое дерево» (Вольфганг Казак). Зинаида Миркина — автор многих книг стихотворных переводов, эссе и художественной прозы. Среди писателей, с наследием которых органично «рифмуется» творчество Миркиной, Цветаева, Достоевский, Пушкин… В числе ее переводческих предпочтений — Рильке и арабская суфийская поэзия. Выбор переведённых стихов не случаен — мистическая поэзия, обращенная к глубине бытия, кружащаяся вокруг Бога (по выражению Рильке) — основная линия всех стихотворных книг Зинаиды Миркиной.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
В стихах Зинаиды Миркиной сквозит Личность Бога. Можно относиться к этим стихам как к богословским трактатам, а можно как к философским эссе, но прежде всего это высокая поэзия, то есть взгляд «сквозь обличья», глубоко символическое переживание невыразимого опыта души. С философией поэзию Миркиной роднит не рациональный подход, а поиск онтологических оснований всех вещей.Книга предназначена широкому кругу читателей.
Зинаида Александровна Миркина – известный поэт, переводчик, исследователь, эссеист. Издательство продолжает публикацию произведений Зинаиды Миркиной поэтическим сборником «По Божьему следу». Границы между стихами, эссеистикой, прозой и публицистикой автора прозрачны. Ей не нужна маска, за которой бы она прятала свое истинное лицо. Полное совпадение со своей сутью дар столь редкий, что не нуждается в присущем искусству игровом начале. Это владение словом, действительно, жгущее человеческие сердца.Рекомендуется для широкого круга читателей.
Зинаида Александровна Миркина – известный поэт, переводчик, исследователь, эссеист.Издательство продолжает публикацию произведений Зинаиды Миркиной поэтическим сборником «Хождение по водам». Автор воспринимает Божий мир, красоту, музыку, не наслаждаясь ими, а становясь с ними одним целым. Задавая вопрос Богу, спрашивая с Бога, ты поневоле спросишь со всего себя, и сам, весь, до последнего волоса на голове, станешь ответом, то есть станешь целым. Больше нет кого-то вне тебя, кто знает ответ и несет на своих плечах этот мир.