Сказки - [17]

В летнюю страду Ванюша был теперь всегда впереди косарей, впереди жнецов. Под песню легче вязались снопы, легче укладывались в копны, легче росли на гумне высокие стога золотой соломы. Широкой рекой лилась песня над полями, наполняя все кругом задорным весельем молодости.

Научились люди песням, и по всему белу свету жизнь стала светлее и радостнее.

Когда же настали смутные времена, когда враг пытался вторгнуться на родную землю, народились иные песни, те, которые были нужны людям, чтобы защищать отчизну, — песни храбрых!

А какую свадьбу справили Ванюша с Русалкой! Сколько народу сошлось на ту свадьбу! А как на ней плясали, этого, я думаю, и по сей день не забыли.

Ганс и его четыре замка

Жила-была бедная-бедная вдова. Мужа ее на войне убили. Жила вдова в землянке на опушке леса, добра у нее только и было, что белая коза, которую купил муж незадолго до того, как ему на войну идти. Трудно бы пришлось бедняжке без этой козы!

Не вскормить бы ей без нее сына, — я и забыл сказать, что не одна она осталась, а с маленьким сыном.

Подрос немного мальчонка и стал ходить — пасти белую козу. Уходил с нею из дому рано утром, и только к вечеру возвращался, Тогда мать доила козу. Вот так-то и кормились они. Скромно и дружно жили мать с сыном, пока мальчик не вырос в красивого, здорового парня.

Мать в сыне души не чаяла. Взглянет на него и загорится гордостью материнское сердце. Не было кругом парня, который бы мог с ее Гансом сравниться. А сын нежно любил мать и всячески старался облегчить и скрасить ей жизнь.

Так было, пока не закончилась их тихая жизнь страшным несчастьем. Как-то раз вечером вернулся Ганс домой и не нашел матери. Вся земля вокруг землянки была изрыта, перевернута, будто плугом по ней прошлись, а вокруг огромные следы, каких не могли оставить ни человек, ни лесные звери.

— Змей! — догадался Ганс. Но он не растерялся. Запер землянку на замок, отвел козу на село к знакомому, чтобы тот позаботился о ней, пока Ганс не вернется.

— Куда ж это ты собрался? — спросил его знакомый.

— Змея искать. Он у меня мать унес.

— Пожалей ты себя, Ганс! — воскликнул тот и даже руками всплеснул. — Конечно, жаль матери. Но ведь старая она у тебя была, недолго жить ей оставалось. А ты подумай, что тебя ждет! Да кто знает, жива ли еще мать-то? Погибнешь ни за понюшку табака, а ты ведь еще и не жил, парень!

— Будь добр, пригляди за козой, — спокойно ответил Ганс. — А на уговоры твои так отвечу: стыдно тебе такое говорить!

Замолчал человек, а Ганс попрощался и ушел. Шел он, шел и прошел немало, но где змея искать, как ему до него добраться — не знает. Никто ему дорогу к змеевой берлоге указать не мог. Упомянет он о змее — разбегаются люди, кто куда. Вот он и шел наугад. Однажды застала его ночь в лесу. Стал он себе место для ночлега подыскивать. Видит — вдали огонек светится. Пошел Ганс на свет и пришел к маленькой лесной избушке. Дверь в избушку открыта, а внутри нее, у стола, седой старик сидит. На столе перед ним котелок с куриным супом.

— Добрый вечер, дедушка! — сказал Ганс, перешагнув порог.

— Добро пожаловать! И кто же ты будешь?

Тут только заметил Ганс, что старик-то слепой.

— Я Ганс, дедушка. Иду змея искать. Он у меня мать унес. Позволь мне здесь переночевать.

Услышав это, старик вскочил из-за стола, пожал парню руку и пригласил садиться.

— Эге, милый Ганс! Давно я тебя жду! — сказал он. — Присаживайся к столу, поешь!

Сели они за стол, поужинали. А когда кончили есть, встал старик, подошел к стене, где висел большой меч, снял его и протянул Гансу.

— Возьми, Ганс, — говорит. — Этим мечом ты змея убьешь.

Хочет Ганс поднять меч, но не может. Не тут-то было. Даже с места его не сдвинуть! Стало Гансу стыдно своей слабости, охватил он меч обеими руками, — а меч тяжелый-претяжелый, не может его парень поднять, да и только!

— Что, не выходит? — улыбнулся старик. — Я хоть и не вижу, а так и знал, что не осилишь его. Выпей сперва глоточек вот этого напитка. Это «богатырское молоко».

И подает Гансу бутылку. Отпил Ганс глоток и снова за меч. На этот раз удалось ему меч приподнять немного.

— Ну, зачем такая спешка? — усмехнулся старик. — Не выходит — еще глоток выпей.

После второго глотка удалось было Гансу поднять меч, да рука тяжести такой не выдержала, упала бессильно.

Услышал старик, как меч о пол брякнулся и говорит:

— Выпей-ка еще глоток, Ганс.

Выпил парень третий глоток и взмахнул мечом, как перышком.

— Ладно! — усмехнулся старик. — Теперь можешь идти со змеем воевать.

— Да куда же идти-то? — спросил Ганс. — Кого я ни спрашивал, никто не знает, как мне его, проклятого, найти…

Улыбнулся старик и говорит Гансу:

— Знаю я, где змей прячется, и помогу тебе отыскать его. А взамен за все, что я для тебя теперь делаю, попрошу я тебя, чтобы и ты мне помог. Мать этого змея страшная, злая и коварная колдунья. Нет тайны, которой бы она не знала. Спроси ее, как мне от слепоты избавиться.

Пообещал Ганс старику выспросить об этом у матери змея, а слепец рассказал ему, что на полянке в лесу растет огромное ветвистое дерево. «Ствол его, словно башня, а верхушка так высоко уходит в небо, что ее и не увидишь», — сказал старик. Если хочет Ганс до змея добраться, пусть влезет на это дерево. Поблагодарил Ганс старика за чудесный меч и за науку и тотчас пустился в путь. Шел он, шел и нашел полянку, о которой старик рассказывал. Дерево оказалось таким могучим, таким высоким, что при виде его Ганс так и замер. Вершины дерева и вправду видно не было. Только где-то высоко-высоко в небе, при свете звезд, будто серебрилось, поблескивало что-то.