Сказки из старинной шкатулки - [11]

Да в деле своем поспешать с толком: торопливая работа всегда вкривь да вкось идет.

Доброе имя — дороже богатства

Дело-то вот как было.

Парнишечка жил один, Вася-Василек. Сирота круглый. А фамилии доброй, знаменитой мастеровыми-умельцами. Минуло Васе-Васильку лет четырнадцать, собрал он свои пожитки, инструмент немудрящий в котомку уложил. Думает:

«Родитель мой кое-чему обучил меня. Только в руках еще крепости нет. Пойду-ка я по людям, присмотрюсь. Может, и определюсь к мастеру доброму».

Отправился в путь-дорогу. Добрался до лесного поселка, где дед Куделька жил. Зашел в крайнюю избу и попал к Верхушке.

Тот одно время к гранильщикам прибился, заучил словечек несколько. Так и сыплет — топазы, рубины, бериллы, турмалины. Напустил туманцу словесного. Мастера, которые помоложе, удивлялись даже — зря, мол, Верхушку-то в дураках держали. А гранильщики опытные и говорят:

— Слушай ты его! Попусту языком чешет. Такому не добрый камень переводить, а булыжники обтесывать.

Тогда и объявил себя Верхушка часовых дел мастером. Да только наука эта точная, а Верхушка в тонкость ремесла вникнуть не удосужился. За часы, им сделанные, его такими прозвищами наградили, что и сказать-то вслух совестно.

Иные прямо в глаза говорили:

— Часовых дел мастеру Косоруку Полоротовичу наш поклон с кисточкой!

Шапку сдернут с головы и допытываются:

— А который час на ваших серебряных? Поди, опять вчерашний день показывают?

Вот к нему-то, к Верхушке, и попросился переночевать Василек, да и рассказал о своем житье-бытье.

Верхушка и говорит:

— Повезло тебе, малец. Я и есть первеющий в округе мастер. Возьму тебя на пробу. Может, и толк выйдет.

А сам думает:

«Парнишка фамилии доброй, знаменитой. Силы своей не понимает. За кусок любое сделает».

Крякнул и важно:

— В убыток себе, да ладно. Беру в ученики. Кое-какой работенкой отплатишь.

Согласился Вася-Василек.

Да смекнул-то быстро, что у Верхушки учиться нечему: сам мастер инструмент в руки толком взять не может.

Встретил Вася-Василек деда Кудельку и рассказал о своей беде.

А дед ему говорит:

— Ты, Василек, горюй, да не очень. Имя тебе доброе родители оставили. Деды твои с тульскими мастерами на равной ноге были. Могли и блоху подковать. Талант, он что камешек дорогой — огранки требует, чтоб все люди красоту его видели. Вот и покажи свое имя работой искусной.

— У меня, дедка, давно задумка из головы не выходит — часы сработать из дерева. И цепочку тоже деревянную, легкую. Такую, как, на каслинском заводе из чугуна отлили.

— Вот это дело! — хвалит дед. — А материал подходящий я тебе укажу. Повадился как-то медведь у одного башкирца пасеку разорять. Пчелам — смертоубийство, хозяину — разоренье. Вооруженье-то у него — лук и стрелы каленые, а у медведя шерсть густая, не берет его стрела… Тут кто-то башкирца того и надоумил: сделай, мол, наконечники стрел из капа-корня. В лесах этот капа-корень на стволе березы растет. «Железным» зовут его. От сырости не разбухает, от жары не трескается. Одну только стрелу с наконечником каповым и сделал башкирец. Выстрелил — тут медведю-разорителю конец пришел.

Рассказывали, будто батыры-соколы Салавата Юлаева наповал разили врагов своих острыми стрелами с наконечниками из капа-корня. Ну, а мастера башкирские и по сей день из него вырезают шкатулки, табакерки да прочие мелочи обихода домашнего.

Стал Вася-Василек отпрашиваться у Верхушки в Башкирскую землю, в леса бурзянские, березовые. Верхушка хозяином себя показывает: да что, да как, да зачем?

А сам-то подумал: «Ежели выйдет дело — продам часы за свои, а мальцу пятачком-гривенником рот заткну. Завсегда мастерам слава была, а ученики да подмастерья в счет не шли».

— Ладно, — говорит, — ступай. Да мигом. Одна нога здесь, другая там.

Раздобыл Вася-Василек удивительной красоты капа-корень. Светлый, с подпалинкой. За работу засел. Ну, Верхушка туда же, с подсказкой лезет. Помалкивает Вася-Василек, работает.

Дед ему из шкатулки заветной кое-какой припас дал. Из стран заморских много тогда знатных вещиц привозили на ярмарки.

Корпус часов смастерил из капа, стрелки из жимолости, пружину из бамбука упругого. Ну, а простые детали — из пальмового дерева. Мудреные получились часы — не только минуты и час показывают, а день, и месяц, и год. Поставил на часах и тайный свой знак.

В день воскресный собрался Верхушка на базар. И часы с собой берет. Вася-Василек тоже напросился.

Поехали. На базаре народу тьма-тьмущая. Карусель крутится, шарманки визжат, приказчики в лавки зазывают. В балаганах комедию показывают. Стоит у входа скоморох, куклу Петрушку на руку, выкрикивает:

Старинная потеха

От скуки для смеха.

Плата за вход — копейка.

Заходи, не робей-ка!

Все товары свои хвалят, спорят, торгуются, кричат, смеются, песни поют. Ленты горят, платки кумачом пылают, кружева, словно пена. Калачи сдобные, орехи грецкие, конфеты тягучие, квас ядреный, семечки жареные, яблоки крепкие, огурцы свежие и соленые, лук зеленый стрелами щетинится.

Даже старый лесовик Букан Деревянный Кафтан и сестрица его Шишига товары свои выставили.

Жили они в глухом лесу, в избушке на курьих ножках. У Букана Деревянного Кафтана голова — чурбан осиновый, нос — сучок березовый, глаза — шишки еловые, а руки-ноги из кривой сосны сработаны. В бороде лохматой опенки растут.