Сказки и мифы Океании - [10]

Мальчик Тафаки магическими средствами выходит победителем в детских играх и соревнованиях. От других детей Тафаки узнает о судьбе отца (мотив, повторяющийся в сказаниях о Рате и вообще широко распространенный в эпосе). Отца убили духи понатури, живущие на небе или в темной По. Тафаки побивает понатури, находит кости отца, добывает его глаза у дочерей Тангароа, после этого становится вождем в Гаваики. В таитянской версии Тафаки выполняет трудные брачные задачи при сватовстве к королеве Тери (добыть траву-людоеда, чудовище и т. д.), а по маорийской версии — получает в жены женщину-духа, которая оставляет его из-за грубого отношения к их первенцу. Тафаки следует за ней, находит ее в небесном мире и там воссоединяется со своей семьей. Здесь к Тафаки прикреплен универсально распространенный сказочный сюжет «чудесной жены» (AaTh № 400). В поисках отца или жены Тафаки поднимается на небо или опускается в По по лозе, или паутине, или веревке, или радуге, или с помощью ястреба. В роли его советчицы и помощницы выступает слепая прабабка, которой Тафаки вернул зрение (ср. отношения Мауи с его прародительницей). Подвиги Тафаки контрастируют с неудачами его брата Карики (Карики падает с мифического древа, ведущего на небо, похищает пищу прабабки и разоблачен) или двоюродных братьев, которые дразнили его в детстве, но терпят фиаско в попытках справиться с трудными брачными испытаниями. Соперничество с братьями временами приобретает характер открытой вражды, борьбы, из которой победителем неизменно выходит Тафаки. Этот мотив соперничества и вражды братьев имеется и в цикле Мауи, в меланезийских и микронезийских сказаниях о культурных героях и вообще в сказках самых различных народов.

Рата также выступает мстителем за отца, причем целый ряд деталей его похождений совпадает с историей Тафаки (вплоть до хвастовства перед детьми!). Однако Рата большей частью странствует не по мифическому древу, а по безбрежному океану, уничтожая морских чудовищ, в частности гигантского моллюска, проглотившего его мать, деда и других людей. Для морского странствия Рата строит ладью с помощью лесных духов или птиц, после того как он спас от змея белую цаплю (раньше дерево ему не поддавалось и, будучи срубленным, снова вставало). На своей чудесной ладье Рата достигает Гаваики. Ему в отличие от Тафаки приданы черты великого мореплавателя, что чрезвычайно специфично для местного колорита фольклора полинезийцев, этих, по выражению Те Ранги Хироа, «викингов солнечного восхода». Рассказ о внуке великого Раты Вакатау повторяет с некоторыми вариациями тот же сюжет. Воспитанный морским предком, с детства искусный пловец, непревзойденный в умении пускать воздушных змеев, знаток магии, он с помощью своей тетки также мстит за отца, убитого и съеденного врагами. Когда, по некоторым вариантам, Вакатау был убит, то за него мстила его мать — Апакура.

Следует отметить, что вообще темы и мотивы цикла Тафаки — Рата не связаны специфически с этим циклом, а встречаются в сказаниях о других полинезийских богатырях, популярность которых ограничена более узким ареалом. Таковы, например, сказания об Аукеле на Гавайях, Нгару на Мангаиа, Тура или Мата-ора в Новой Зеландии, Ати на Раротонге и т. д. Подобные персонажи обычно упоминаются в генеалогиях вождей, в их древних частях* С жанровой точки зрения эти сказания также лучше всего определить как богатырские сказки с необходимой оговоркой, что богатырство здесь обычно овеяно колдовским ореолом: герои действуют не воинской, а колдовской силой. Важнейшим элементом этих повествований является посещение иных миров (подземного или подводного мира, различных небесных сфер, далекой Гаваики и т. п.), где герои проходят различные испытания, борются с чудовищами, добывают «живую воду» Кане или плоды и полезные злаки (реликт мифов о культурных героях), ищут похищенных (умерших) жен и родичей, вступают в браки с различными категориями духов, включая духов мертвых и «фей» (тип «чудесной жены») и т. п. Между такого рода богатырскими сказками и другими жанровыми разновидностями повествовательного фольклора нет резкой границы. У них, например, очень много точек соприкосновения с локальными легендами о воздвижении храмов (часто с помощью искусных карликов), происхождении мегалитических памятников, о местах на берегу островов, откуда духи отправились на небо или в подводное царство. Превращение героев в момент смерти в камни, скалы, рыб, морских животных, в звезды и т. д. заставляет вспомнить об австралийских и папуасских мифах, в которых предки завершали свои странствия превращением в скалы и звезды, уходом под землю и на небо. Иногда богатырские сказки как бы сбиваются на легенды о соревновании двух колдунов (тип, весьма популярный в фольклоре народов Сибири). Очень часто богатырские сказки невозможно отделить от зачаточных, архаических форм волшебной сказки, особенно тогда, когда героями являются безвестные или анонимные персонажи. Отсутствию резких граней способствует отмеченный уже выше колдовской ореол у полинезийских богатырей, а также их бесконечные странствия по «иным мирам», брачные и любовные связи с небесными и хтоническими женскими духами, борьба с чудовищами-людоедами, имеющими антропоморфную или зооморфную форму. Все это открывает двери самой причудливой фантастике, отражающей существующие суеверия и традиционные мифологические представления. Полинезийские сказки, так же как и меланезийские, часто трудно отделимы от быличек, повествующих о случайных встречах людей с различными морскими и лесными духами, духами мертвых и т. п.