Сказки и легенды - [2]

Ареопаг был продажный и назывался… Нидерланды.

1861 год (Из цикла «Любовные письма»).

БАНДЖИР [1]

Загляните-ка в этот бамбуковый домик. Сколько там скопилось народу! Хозяин здесь — Каридин, он угощает собравшихся кетупатом[2]. Есть тут и маниссан, и тебу, и айер-дьяхе, и куэ-куэ[3], и много других вкусных вещей, не имеющих названия или которых я не умею назвать. Тут какой-то праздник… так мне думается! Если судить по хозяину, то случилось незаурядное событие. Но что означает эта перевязанная рука и откуда взялись эти деньги на балех-балех?[4] Да тут целых двадцать гульденов… двадцать гульденов!

Нынче Каридин раным-рано ушел из дому. За деревней ему встретилась лошадь, она бешено неслась вскачь, хотя это была просто ломовая лошадь, без седла. Я всегда невольно вспоминаю и возмущаюсь, когда встречаю кого-нибудь, кто нажил себе богатство здесь, вывозя к побережью продукты из глубины острова. Каридин понял, что бедная тварь не зря мчится так быстро. И вот что замечательно: по дороге бежало с необычным проворством и стадо буйволов. А накануне Каридин видел следы… О, конечно, в окрестностях появился тигр!

Каридин пошел домой, занял у сельского старосты ружье и отправился туда, где он увидел лошадь. Он рассматривал следы, нюхал воздух… Из леса донеслось чье-то фырканье!

Охотник застыл на месте, взвел курок… В кустах кто-то шевельнулся.

Что это, тень, отброшенная восходящим солнцем, — эти коричневые пятна на желто-зеленой листве?

Опять шевельнулся кто-то. Но, может быть, это ветер подул, или сухой сучок треснул погнувшись, или, наоборот, выпрямившись от нагревшегося утреннего воздуха…

Все же Каридин прицелился. Саронг[5] его жены был заложен, а премия за убитого тигра недавно была повышена с пятнадцати гульденов до двадцати двух!

Но ружье его — старинная кремневая одностволка. Хорошо ли заострен кремень, крепко ли привинчен? Охотник замер; не меняя направления взгляда, он придерживает ружье правой рукой, а левая скользит по стволу к замку, ощупывает курок, находит кремень и… вдруг он нечаянно роняет ружье…

Да, это, конечно, притаился тигр. Словно поняв, в каком беспомощном положении очутился его противник, тигр делает прыжок…

Каридин стремительным движением выставил вперед теперь бесполезное ружье, но, увы, это не помогло! У охотника оставался лишь клеванг[6]. Из единоборства с тигром Каридин вышел победителем. Правда, у него изранена была левая рука, но все же он чувствовал себя достаточно крепким, чтобы позвать соседа Па-Симаха и вместе с ним снять шкуру с тигровой туши. Затем Каридин отправился в контору контролера, который и приказал выдать ему положенные двадцать два гульдена. Как же после этого не устроить празднества в своей лачуге!

Амия, жена Каридина, так обрадовалась, что тотчас же решила переменить свое имя. После рождения ребенка, которого Амия ждала, она будет зваться Эмбох-Сари, ибо бедняки на Яве называют себя по имени своего первенца, и в этом обычае есть что-то трогательное. Разве мать не отказывается от всего, решительно от всего, чтобы быть матерью, только матерью своих детей?!

О вы, корыстно стремящиеся исключить яванцев из великой семьи человечества, не думаете ли вы, что яванская мать — не мать? Не полагаете ли вы, что она лишь ощущает живого ребенка в утробе своей, но что его движения не доходят до сердца ее?

Там был и Па-Симах с Симахом, своим маленьким сыном, имя которого он носил. Как этот мальчик гордился своим отцом, помогавшим снимать с тигра шкуру!

Тут же были и другие дети Па-Симаха. Они ходили почти нагишом, младшие во всяком случае, но это не беда. Им было весело — в этот день они наелись досыта. А какие девушки сидели на корточках в углу! Там была хорошенькая Аисса, отказавшаяся носить фрукты в усадьбу контролера, потому что ей запретил это Дайик. И Дайик, ревнивец, тоже находился тут. И Салеман и Дауд — какие царственные имена! И Сапилах, так славно игравший на гамланге и анклунге[7]. И Кромо, бывший солдатом и называвшийся Номер шестьдесят семь, потому что в списках ост-индской армии слишком уж много Кромо. И Керто Виджойо, которому предстояло стать писцом у помощника сборщика податей, и он ждал только этого назначения, чтобы жениться. И маленькая четырнадцатилетняя Ситу, которая так быстро разгадывала загадки и все же не могла понять — ни тем паче одобрить! — долгой волокиты с назначением Керто Виджойо. А вон тот длинный парень — его зовут Лунтар. Отличное имечко! Это название одного вида пальмы, которая красивее кокосовой, но не приносит плодов. Лун-тар одет получше прочих, ибо он служит у сверхштатного чиновника отделения. Конечно, он мог бы меньше заноситься по этому случаю, ибо нет ничего постыдного в том, чтобы работать на рисовых полях, и не такая уж великая честь по полсотне раз в день подавать огонек для раскурки сигары. Но он хорошо ездит верхом, это правда! Недавно ему пришлось отвезти по поручению хозяина пакет в Самаранг, а это все же восемьдесят палей расстояния[8], да и Кодиль и Ямбусские горы — не шутка! И все же через полтора суток он вернулся — вот это я называю ездой!

И вот гамланг звучит перед домишком Каридина. А за домом слышно, как толкут рис. В собравшемся кружке раздается смех, там перекидываются шутками, и нам почти понятны пантуны