Сказки и легенды Бенгалии - [72]

Увы, в свой последний час она не увидела ни матери, ни свекра, ни свекрови, ни подружки Шаллы, которые ее так любили. Но горше всего то, что не было рядом с ней ее дорогого и любимого мужа.

Злодей не смог удовлетворить свою сатанинскую страсть. Ради спасения мужа Шунай пожертвовала собственной жизнью.

Малуа

I

В октябре на низовьях вода стала медленно убывать. Однажды мать, поднимая сына с постели, сказала:

— Вставай, Чандвинод, хорошенько умойся и иди в поле. Посмотри, не размыло ли там валки,[117] а то уйдет вся вода. Слышишь, как громыхает в небесах? Похоже, гром снова призывает дождь пролиться на землю. Иди скорее, черные тучи покрыли небо, и гром гремит все сильнее. Вставай, сколько можно спать?

Не успел Чандвинод подняться с постели, как начался страшный ливень. Вода затопила поля, и все работы там прекратились. Крестьянам грозило страшное бедствие — погибал урожай.

Пришел ноябрь, и стало ясно, что осенний урожай уничтожен стихией. Рис стали продавать по полторы меры за рупию.[118] В ноябрьские холода Чандвинод сильно простудился, и его била лихорадка. Мать испугалась за его жизнь. Она плакала дни и ночи и дала обет богине Дурге принести ей в жертву двух буйволов, если сын выздоровеет. Провидение сжалилось над юношей, и кризис миновал.

Наконец по милости Лакшми, богини счастья, Чандвинод поправился, но к тому времени в доме не осталось ни зернышка риса, чтобы поднести в дар богине. Мать принесла серп и попросила сына сходить в поле. По дороге он срезал пять стеблей тростника и, весело напевая баромаши, направился к своему рисовому полю.[119] И тут, к своему ужасу, он увидел, что осенние ливни погубили весь их урожай.

Опечаленный, Чандвинод вернулся домой и рассказал матери о беде. Им грозил голод. Продав буйволов и заложив землю, они кое-как еще протянули несколько месяцев. Наступило время весеннего сева, а у них — ни земли, ни быков.

В апреле, взяв клетку с соколом, Чандвинод решил пойти на охоту. В доме уже не оставалось даже рисовой пылинки. Со слезами на глазах проводила его мать, сокрушаясь, что не может накормить сына и дать ему еды в дорогу.

Чандвинод видел то здесь, то там уже порозовевшие, клонившиеся к земле метелки риса нового урожая. Путь его лежал мимо дома сестры, и он зашел к ней. Сестра приготовила ему несколько порций бетеля, дала с собой табаку, узелок с поджаренным рисом и спелых бананов.

Проводив брата, сестра долго еще стояла у ворот и смотрела ему вслед, пока он не скрылся из глаз. А Чандвинод с прирученным соколом продолжал свой долгий путь…

Шло время. Наступили последние дни жаркого сезона, и сокол время от времени издавал пронзительный крик, радуясь приближающемуся муссону. Небо постепенно затягивалось тучами, и на землю ложились их темные тени.

Оставшись одна, мать все время беспокоилась о сыне. Вот-вот должен был наступить период дождей, а Чандвинод все не возвращался.

«Может, его укусила змея или разорвал тигр?» — думала бедная женщина, просыпаясь по ночам от малейшего шороха.

Время близилось к полудню, когда Чандвинод подошел к одной деревне. На окраине ее был пруд, заросший тростником, а на берегу росли банановые деревья, огороженные густой колючей изгородью.

Несмотря на усталость, Чандвинод залюбовался красивым видом. Около гхата, каменные ступеньки которого спускались прямо в воду, росло дерево-кадамба, сплошь покрытое цветами.

Чандвинод прилег под этим деревом и заснул крепким сном. Солнце клонилось к закату, а он все спал и спал.

Девушка по имени Малуа, придя к пруду за водой, была очень удивлена, увидев спящего юношу.

«Кто бы это мог быть?» — подумала она. Спустившись на последнюю ступеньку, Малуа поставила возле себя кувшин и стала украдкой разглядывать незнакомца. Как он был красив! Солнце уже начало спускаться за горизонт, и вечер был готов уступить свое место ночи.

— Что же, он так и будет спать под этим деревом? — забеспокоилась девушка. — Откуда он и где его дом? Неудобно будить его. Проснись, милый путник, проснись, — беззвучно шептали ее уста. — Не могу же я стоять здесь весь вечер! Если бы я могла, я разбудила бы тебя и показала дорогу к своему дому. А когда опустится ночь, как ты узнаешь, куда идти?

Малуа наклонилась и стала бить рукой по воде. Но юноша все спал.

— Как же разбудить его? — размышляла девушка. — Была бы здесь моя невестка, мы с ней что-нибудь придумали бы. Да и мать наверняка согласилась бы пригласить его к нам переночевать. А одна я совершенно беспомощна. Как мне жаль его, наверное, он заблудился.

Малуа крепко прижала к себе латунный кувшин и прошептала:

— О кувшин, помоги мне разбудить его!

И она стала медленно наполнять кувшин водой. Звук льющейся воды разбудил Чандвинода и потревожил сокола, который громко закричал.

Приподняв голову, Чандвинод увидел прелестную девушку с кувшином воды в руках. Ее распущенные, черные, как ночь, волосы доставали почти до пят, и вся она походила на свежий цветок-махуа. А какие у нее были глаза! Их взгляд мог бы свести с ума даже святого.

— Я никогда еще не встречал такой красавицы! О чудный светильник, чей дом ты освещаешь? — прошептал юноша. — Что это — сон или явь? Расправь поскорее крылья, мой сокол, лети вслед за ней и разузнай, где она живет, кто ее родители, замужем она или нет.