Сказки должны кончаться свадьбой - [13]

Я старалась обернуться как можно быстрее, мои метания заняли мгновения. Я успела вовремя. Крел еще дышал, когда я шлепнулась перед ним на колени в утоптанный розовый снег.

Рядом уже стояли Адер и Коррейн. Серый, которого я оставила на страже не позволял им подойти ближе. Молодец. Я отпустила его и тут же выкинула это мимолетное действие из головы. Не время. Остальные Серые, убирали следы побоища и перевязывали свои раны, чистили оружие, успокаивали лошадей и девушек, как-то слишком демонстративно не приближаясь к нам. По их напряженным спинам чувствовалось, что хотя и исполняют они приказ Адера, но все равно сторожат каждое мое движение. Стоит мне сделать что-то запретное — и это окажется последний действие, которое я успею совершить.

Я протянула руку. Адер без слов сунул мне в руки флягу, и мешочек с пряностями. Что там? Ага крепкое вино и жгучий красный перец. Хорошо. Это лучшее что можно сделать сейчас.

— Кто? — проверив присутствие дыхания, на Крела я больше не смотрела. Тоже предосторожность.

— Я. Он мой воспитанник и побратим.

От тона, от этих слов, екнуло даже мое бесчувственное сердце.

Я не добра, нет. И моя попытка спасти Крела вовсе не акт милосердия. Просто иначе я не смогу чувствовать себя человеком. Буду помнить о том, что могла и не попыталась. Но то, что сказал Адер… Хотела бы я быть способной на такие чувства.

Больше вопросов я не задавала. Вытащила пробку из фляги, поболтала, оценивая количество вина, и всыпала туда травы. Мята, мать и мачеха, крылица — те, что успокаивают, проясняют сознание, выявляют суть вещей. От души сыпанула перца — пусть горит огнем. Боль помогает освободить внутренние силы. Влила одну каплю из флакона, стараясь, чтобы не дрогнула рука. Чуть больше — и можно никогда не проснуться. Взболтала.

Сунула флягу обратно в руки Адеру:

— Один глоток.

Он внимательно глянул на меня, но послушно выпил.

Я влила несколько капель в рот Крелу. Для порядка. Хотя он сейчас в таком состоянии, что яд этот не окажет существенного воздействия. Он закашлялся. Неважно…

Остальное одним глотком опрокинула в себя. Внутренности обпекло огнем. Ничего потерплю. Мне потребуется больше всех, и не только потому, что я как многие южане, устойчивее к ядам. Просто в этот раз именно я буду Проводником по Тропе на Ту Сторону.

Серебряным кинжалом дотронулась до раны, из которой все еще лилась кровь, и поднесла к кинжалу зеркало, дождавшись, пока с острия сорвется алая капля. Вытерла кинжал о снег и протянула его Адеру.

— Теперь ты. Капни на зеркало.

Серый выхватил у меня из рук кинжал и чиркнул по запястью. Я подхватила на стекло несколько алых капель и добавила туда свою кровь, содрав корочку с недавней царапины. Этот кинжал слишком опасен для того, чтобы еще и мыть его в проклятой крови.

Тщательно растерла кровь по зеркальцу от края до края, следя, чтобы не осталось просветов. И сунула его Адеру в руки.

— Зови. Смотри и зови его по имени. Так как звал бы на помощь, как звал бы перед смертью. Расскажи ему, почему он должен жить. Не отрывай взгляда и не молчи.

И Адер заговорил. Я не слушала его. Следила только за раненным.

Прошла минута, две. И я увидела тропу…

Люди по незнанию часто полагают что смерть — это демон или разумное существо. А иногда, что смерть это синоним зла. Неправильно. Смерть — просто еще одна стихия, закон, такой же непреложный и извечный, как рождение, жизнь, огонь, вода, притяжение. Круговорот. Потому, когда все идет своим чередом нельзя нарушить закон. Если человек умирает от старости или затяжной болезни, отнявшей все силы, ничего сделать невозможно, нельзя нарушить правильное течение. Но когда случается нарушение, как сейчас, — ранение, отравление, порча — между жизнью и смертью образовывается дыра, Тропка на Ту Сторону, по которой душа покидает тело и в небольшой промежуток времени можно попытаться проследовать за ней и вернуть ее обратно, привязав к телу. Заставить бороться за жизнь. Именно это я сейчас и делала.

В обряде обычно участвуют трое: тот, кого зовут, Зовущий и Проводник по Тропам. И не всегда обратно они возвращаются втроем.

А еще нужна плата. Потому-то такие ритуалы и проводят чаще колдуны, чем имеющие Дар, слишком уж велика цена. За право войти на Тропу отдают жизненную силу — свою ли, кем-то отданную, взятую у жертвы. Право забрать душу требует равноценного обмена — жизнь за жизнь либо нечто столь же драгоценное. А право вернуться каждому из нас придется доказывать самостоятельно.

Я резко протянула руку вправо, ухватила за предплечье Адера и шагнула на Тропу.

Ледяной ветер тут же пробрал меня насквозь. Тонкая рубаха совсем не защищала, а босые ноги обжигало льдом, но на Той Стороне я всегда появляюсь именно в таком виде. Сегодня Тропа обернулась рекой. Ничего, мне все равно известен каждый изгиб и поворот. Осторожный шаг отозвался скрипом и мелкими трещинками, разбегающимися от моих ног. Следующий тоже. Сегодня тропа неохотно держит меня. С каждым разом идти по ней становится все труднее. А возвращаться — почти невозможно. В следующий раз она меня не отпустит. Но где же Зовущий, разве он не пришел со мной, я точно помню, что брала его? Мысли колебались, размывались, плясали, как пламя на ветру. Это проверка — если цель прихода на Ту Сторону важна настолько, что даже в таком состоянии четко помнится, есть возможность пройти и получить то, за чем пришли. В ином случае и зовущего, и проводника просто вышибает с Тропы. Повторять обряд бесполезно. За пределами жизни лишь то, что важно сохраняет ценность, суть видится намного яснее. Стоя на тропе себя обмануть нельзя.