Сказки доктора Левита: Беспокойные герои (Иосиф Трумпельдор и Чарльз Орд Вингейт) - [102]

Лирическое отступление

В дни, когда советская пропаганда видела в Израиле врага номер один, когда на каждого гражданина Израиля, включая арабов, приходилось по 9 экземпляров антисионистских книг и брошюр, вспоминали и визит Вейцмана к Муссолини. Разумеется, не указывая особенности того периода, в который это произошло. А так как огромное большинство людей этих обстоятельств не знали, получался хороший пример вредоносности сионизма.

Говорят, сам Муссолини все время хотел познакомиться с Жаботинским, учитывая, что Жаботинский до Первой мировой войны несколько лет прожил в Италии, любил эту страну и ее язык. Но Жаботинский уклонился от чести быть принятым Муссолини. Дружба с итальянцами имела для нас значение лишь в одном важном вопросе. А именно: есть в Италии город Триест. 200 лет он был главным выходом к морю огромной страны — империи Габсбургов (Австро-Венгрии). Когда-то это был один из крупнейших портов Южной Европы, возвышение которого в XVIII веке нанесло последний сокрушительный удар по Венеции. Накануне Первой мировой войны он соперничал с Одессой, Генуей, Марселем. В те времена именно Триест был самым крупным портом по торговле с Землей Израильской, и уже тогда через него к нам ехали евреи. Но в городе жило много итальянцев, которые присутствовали во всех слоях общества, от работяг до капиталистов. Итальянцы мечтали об объединении с Италией. И вот свершилось: в результате Первой мировой войны Триест стал итальянским. Тут-то его звезда и закатилась: перестав быть морскими воротами огромной страны, он начал приходить в упадок. Единственно, чем этот порт со все возрастающим успехом продолжал заниматься, — это отправкой евреев. Теперь все эмигранты Центральной Европы ехали к нам через Триест: «поляки», «немцы» и многие другие. Это было важно для Триеста, поэтому евреями там дорожили. И евреи этим пользовались. «Хагана» готовилась к грядущим событиям: даже евреи, в конце концов, могут стать менее наивными. Через Триест и в 20-е годы кое-что к нам пересылалось, а уж в первой половине 30-х — в тысячах чемоданов, принадлежавших тысячам евреев, ехавших в это время, было не только шмотьё. В Триесте багаж набивали пистолетами, патронами — короче, оружием. С тех пор у нас очень популярны итальянские пистолеты. И вот, во второй половине 1935 года отлаженный канал пришлось быстренько свернуть — и все из-за того, что Италия напала на Эфиопию (Абиссинию).

Глава пятьдесят третья Место под солнцем для солнечной Италии

Тут уж не скажешь, что это чье-то внутреннее дело. Ибо Эфиопия была общепризнанным независимым государством, членом Лиги Наций. Здесь надо напомнить, что Америка так и не вступила в Лигу Наций, хотя инициатором ее создания и был Вудро Вильсон — президент США с 1919 года. Ведущим членом Лиги Наций оказывалась Британская империя, которая кроме голоса Англии располагала еще голосами доминионов, особенно в делах заморских. Франция традиционно больше связана с европейским континентом. Так что в первую очередь от Британской империи мир ждал реакции на агрессивные действия Италии. Британия пыталась посредничать. Но Муссолини заявил: «Я не хочу никаких соглашений, пока мне не дадут всего, включая голову негуса». («Негус» — главный титул императора Эфиопии.)

В то время престол занимал Хайле Селассие, претендовавший, кстати говоря, на то, что он — 225-й потомок царя Соломона и царицы Савской. Поэтому один из его титулов был «лев Иудеи», а династия называлась «Соломониды» и считалась самой древней из всех существующих. Осенью 1935 года развернулась уже большая война. Часть Сомали и Эритрея на Красном море давно были в руках итальянцев. Сосредоточив там силы, численно превосходившие эфиопскую армию, итальянцы перешли в наступление. О техническом перевесе в итальянской армии и говорить не приходилось. Всем было ясно, что, если не вступится Лига Наций, Эфиопии самой не выстоять. Энергично вмешаться, казалось бы, было проще простого, тем более что события развивались в Восточной Африке. Путь туда лежал через Суэцкий канал, находившийся под полным контролем англо-французского капитала, и там стояла английская армия. Муссолини делал заявления, что никакие угрозы его не остановят, что он отвоюет для своей Италии место под солнцем. Мир затаил дыхание… Но ничего не случилось. Итальянские корабли с войсками и техникой спокойно проходили через Суэцкий канал, оплачивая, между прочим, «проход».

Лига Наций приняла решение об экономических санкциях. В Италии запрещалось что-либо покупать и запрещалось продавать ей какое-либо вооружение. Это могло бы помочь, если бы эмбарго включало нефть и нефтепродукты, но тут-то и возникли споры. Основным экспортером нефти и нефтепродуктов в Италию были США. Америка не была членом Лиги Наций и враждебности к Италии не проявляла. Кроме того, было ясно, что и Рузвельту, и всем остальным приходится учитывать силу электората американцев итальянского происхождения, которые тогда чуть ли не все были за Муссолини. Негры же, хотя кое-кто из немногочисленной чернокожей интеллигенции и сочувствовал эфиопам, были в большинстве своем малограмотны и разобщены. В итоге было неясно, насколько эффективным окажется нефтяное эмбарго, если Америка его не поддержит. СССР занял выжидательную позицию. Русские ведь тоже продавали Италии жидкое топливо, и было решено, что если решение о нефтяном эмбарго будет принято Лигой Наций, то и они подчинятся ему, но сами проявлять инициативу не станут. Итальянцы же тем временем беспрепятственно наступали, используя ядовитые газы, рассеиваемые с самолетов, а арабы это видели и наматывали на ус.