Сказки цыган СССР - [3]

Сам же Николай Александрович Панков не был ни хоровым дирижером, как многие из этого рода, ни музыкантом, ни певцом С первых же дней Советской власти он принимает участие в деле культурного возрождения цыганского парода. Совместно с профессором М. В. Сергиевским и при участии Н. Дударовой и Т. Вентцель Н. Панков работает над созданием цыганской письменности. 10 мая 1927 г. в своем письме Всероссийскому союзу цыган за № 63807 нарком просвещения А. В. Луначарский утвердил и рекомендовал для внедрения в обиход цыганский алфавит. Оригинал письма А. В. Луначарского был обнаружен нами в архиве П. А. Панкова.

В дальнейшем Н. А. Панков принимает активное участие в редактировании и издании цыганско-русского словаря, занимается переводом на цыганский язык произведений классиков русской и мировой литературы, а после возникновения РАППа становится активным членом писательской организации. Когда же в Москве был открыт первый в мире цыганский педагогический техникум, Н. А. Панков стал в нем преподавать.

К сожалению, к концу 30-х годов резко изменилась национальная политика, что впрямую коснулось и цыган. Была прекращена издательская деятельность на цыганском языке, закрыты цыганские школы и техникум, ликвидирован Всероссийский союз цыган. На нет было сведено цыганское просветительское движение. Нереализованными остались многие творческие и жизненные планы П. А. Панкова.

Не обошел Н. А Панков своим вниманием и цыганский фольклор. Из подборки сказок, собранных им, необходимо особо выделить сказку «Руженька» (№ 1). Уже хотя бы потому, что это – первая известная нам запись сказки на данный сюжет. Запись датируется 1928 г. Более чем полвека пролежала она в архиве Н. А. Панкова, прежде чем попасть на страницы этой книги. Определенный интерес представляет также сказка «Счастливый Петька» (№ 10). Эта бытовая сказка в различных вариантах в дальнейшем встречалась и нам во время полевых записей. Она является отдаленным аналогом сказки «Цыган Запыла» из книги «Сказки и песни, рожденные в дороге». Интересны и цыганские притчи, собранные Н. А. Панковым.

В подборке сказок русских цыган читатель найдет три произведения, записанные нами от московского цыгана А. В. Иванова, в исполнении которого мы уже записывали цыганский фольклор (см. сказку «О Вайде и Руже» в книге «Сказки и песни, рожденные в дороге», с. 73).

Две сказки записаны нами от Хыбы Граховской на станции Тосно в Ленинградской области. Мы хотим особо обратить внимание читателей на сказку «Вампиры» (№ 5). Мотив преследования девушки мертвым женихом достаточно распространен в цыганском фольклоре, причем бытует он не только в среде русских цыган, но и у многих других, в частности у венгерских (см. здесь сказку «Жених-мертвец», № 113). Кроме того, внимательный читатель сразу заметит явную аналогию сказки «Вампиры» со сказкой «Разорванное ожерелье» («Сказки и песни…», с. 141). Вероятно, сегодня речь может идти уже о цикле сказок на этот сюжет. В книге «Сказки и песни…» мы говорили о сходных сюжетах в русском фольклоре. Здесь хотим добавить, что немалый интерес представит для читателей попытка проследить аналогии этого сюжета с некоторыми произведениями В. Жуковского. Так, в его балладе «Людмила» мертвый жених обращается к героине с такими словами:

«Светит месяц, дол сребрится;

Мертвый с девицею мчится;

Путь их к келье гробовой.

Страшно ль, девица, со мной?»

В подобной же ситуации муж-мертвец из сказки «Разорванное ожерелье» говорит жене так:

«Месяц на небе светится.

А мертвый с де́вицей мчится!»

В сказке «Жених-мертвец» жених говорит девушке:

«Ай, как ярок лунный свет.

Тихо-тихо смерть бредет.

Не боишься ль ты, моя родная?»

Почти дословное сходство удивительно уже хотя бы потому, что ни русским, ни тем более венгерским цыганам (об этом можно говорить с абсолютной уверенностью) произведения В. Жуковского заведомо не были знакомы.

Наибольшее место в подборке сказок русских цыган заняли сказки, записанные нами от Виктора Ездовского, сибирского цыгана, уроженца города Ревды Свердловской области. В книге «Сказки и песни….» нами было опубликовано несколько произведений, записанных от его отца Н. И. Ездовского. Для той же публикации несколько сказок и песен исполнил нам и Виктор Ездовский. К сожалению, в комментарий к книге вкралась ошибка, которую мы, пользуясь случаем, хотим исправить: по не зависящим от нас причинам в качестве их исполнителя был назван Максим Бузылев, что не соответствует действительности.

Впрочем, ошибка эта в известной мере объяснима, поскольку семьи Ездовских и Бузылевых долгое время находились в тесном творческом содружестве, снимаясь вместе в художественных фильмах и работая бок о бок на концертной эстраде. Сейчас Н. И. Ездовский на базе своей семьи создал фольклорный коллектив, музыкальным руководителем и солистом которого является его сын Виктор Ездовский.

Мы недаром остановили внимание читателей на профессиональной деятельности семьи Ездовских. Сколько раз при возникновении тех или иных эстрадных ансамблей последние пытались претендовать на название «фольклорных», но в подавляющем большинстве случаев этого наименования не оправдывали. Такая беда коснулась и цыганских коллективов, хотя и в меньшей мере. Все-таки цыганские артисты оказались более органично связаны с народным творчеством. И хотя фольклор, исполняемый с эстрады, значительно отличается от фольклора, имеющего хождение в быту, тем не менее благодаря творчеству лучших исполнителей удалось и сохранить на эстраде народную манеру пения, и создать своеобразный «фольклорный блок» песен, имеющийся ныне в репертуаре практически любого цыганского эстрадного певца. Остается лишь сожалеть, что он невелик по объему, хотя запас цыганского фольклора поистине грандиозен. Поэтому при возникновении фольклорного цыганского коллектива нас каждый раз волнуют одни и те же вопросы: знают ли исполнители свой фольклор, органична ли их связь с народным творчеством? В случае с коллективом П. И. Ездовского на оба эти вопроса смело можно дать утвердительный ответ.