Сказки Бустаная - [7]

В селении Ханох весь день метался по постоялому двору и кричал, что он больше так не выдержит и что он отказывается двигаться — дальше с таким грузом, а затем, как его ни удерживал и ни уговаривал Лавия, он, после долгих расспросов и беготни, разыскал знаменитого в округе заклинателя и рисовальщика амулетов, и отправился к нему, дабы тот успокоил буйного мертвеца. Вечером заклинатель явился на постоялый двор.

Звали его Аристомен. Это был очень высокий и мощный человек, просто поражающий своим величием как какой-нибудь водопад: его волосы, борода, одежды и голос струились вниз тяжёлыми, ленивыми волнами.

Побормотав всякую чушь и помахав руками, Аристомен, к ужасу Лавии, бегло осмотрел ящик, но ничего не сказал.

— Завтра я занят, — прогудел заклинатель, обращаясь к Ханоху. — А послезавтра мы вывезем покойного в пустынное место и я его там успокою.

Когда все ушли Лавия выяснил, что хозяин спит. Осталось лишь встретиться в условленное время, хозяин должен был узнать о происходящем.

Наступила ночь. Как только Лавия присел возле ящика, даже не успев произнести ни слова, раздался шорох и появился Аристомен.

— Ага! Так я и думал! Египетские пилюльки! И «вавилонский ящичек»! — понимающе усмехнулся заклинатель, весело поглядывая то на Лавию, то на ящик. — Вещь редкая, но не совсем неизвестная, особенно такому человеку как я. Правда в этих местах, я уверен, никто о них не слыхал. Не знаю, зачем это понадобилось твоему хозяину, да и знать не хочу. Но зато я хочу ему кое-что предложить взамен того, что я ничего не расскажу его зятю и остальным. Здесь очень любят задавать вопросы мертвецам через таких как я умельцев, по вашему называется «шеилат ов» или что-то вроде, да вот те не всегда отвечают. Твой хозяин в этом смысле мог бы стать счастливым исключением. И никаких не надо хитростей, никакого невнятного бурчания животом — настоящий голос мертвеца! А барыш поделим пополам.

— Не надо, иудей! — прикрикнул Аристомен, заметив как Лавия, стараясь незаметно держать нож, осторожно придвигается к нему, и поудобней перехватывая свой тяжёлый посох. — Я очень сильный мужчина, размозжу тебя как ящерицу! Да и что такое, в самом деле?! Твой хозяин закрутил проделку посерьёзней той, что предлагаю я, и обманывает он своих родных и жителей своего города, а не чужих, как я хочу. К тому же пусть раскинет своими купеческими мозгами: он оставил хозяйство неизвестно на кого, путешествует без товара, это же неизбежные убытки! А я предлагаю хорошо заработать! Кстати, он нас сейчас слышит?

— Слышу, — тихо прогудел Ашер из ящика, будто уже готовился к роли. — Подойди.

Аристомен подошёл, посматривая на Лавию, но тот стоял спокойно.

— Какого ты народа? — спросил Ашер.

— Грек, — улыбаясь отвечал Аристомен.

— Я соглашусь на твоё предложение, но только при одном условии! Не выполнишь его — откажусь, чего бы мне это ни стоило! Когда будешь читать надо мной заклинания не используй ни имён чуждых мне богов и демонов, ни имён моего Бога и его святых ангелов! Обещай мне это! Поймаю на обмане — соглашению конец!

— Что я, дурак, беду на себя накликать?! — удивился заклинатель. — Слышал бы ты, какую чушь бессмысленную я несу, когда колдую! Отрываю ножки и усики греческим, фракийским, латинским да арамейским словам, они и ползут кто куда.

— А что ты скажешь зятю?

— Это моя забота. Зять твой человек учёный, но не слишком умный, думаю, обмануть его труда не составит.

И Ашер согласился. Его даже не слишком мучила совесть: местные, несмотря на то что провинциалы дремучие, высокомерно относились к вавилонским. Вот «круглоголовый бавли» над ними и посмеётся!

Почти до утра Аристомен объяснял «мертвецу», что от него потребуется да какие знаки будет ему подавать заклинатель, чтобы тот знал, что говорить кроме заранее условленного. Потом Ашер с тяжёлым сердцем проглотил свою пилюлю, а Аристомен и Лавия сговорились как им провести Ханоха.

Через день утром ящик вывезли на пустырь. Аристомен превзошёл сам себя: он охрип от крика и так надымил воскурениями, что света белого не было видно. Понурый и раздражённый заклинатель подошёл к кашляющему от дыма Ханоху.

— Всё оказалось труднее чем я думал. Покойный, отягощённый своими грехами и приверженностью к наслаждениям этого света, не может войти в мир иной. И даже если вы похороните его в Святой Земле, он увяжется за вами и призрак его будет тревожить вас и в Вавилоне.

У Ханоха волосы встали дыбом. С протяжным воем он упал на землю и стал, рыдая, бить по ней кулаками:

— Господи, что же делать?! Неужели я никогда не избавлюсь от этого чудовища, преследовавшего меня всю жизнь?!

— Есть лишь один способ, — мрачно ответствовал заклинатель. — Он называется «качели». Способ очень опасный для колдуна.

— «Качели»? Почему «качели»? — поднял Ханох скривившееся лицо от земли.

— Потому что способ состоит в вызове духа с того света, так чтобы постепенно он всё больше заходил в своё тело. Возвращаясь после этого, он будет всё глубже залетать в мир мёртвых, как на качелях, пока его не унесёт так далеко, что он не сможет вернуться. Это очень опасно, особенно ближе к концу. Одно неверное слово или движение, и мертвец может утащить заклинающего с собой и оставить в мире мёртвых. А то и сожрёт его там. Или принесёт в жертву демонам.