Сказки Бабы Яги - [5]
– Это день мой ясный, – отвечала Баба Яга Василисе.
– Потом обогнал меня другой всадник на красном коне, сам красный и весь в красное одет. А это кто такой? – продолжала Василиса.
– Это моё солнышко красное! – ответила Баба Яга.
– А что значит чёрный всадник, который обогнал меня у самых твоих ворот, бабушка?
– Это ночь моя тёмная. Все трое – мои слуги верные, мои помощники надёжные!
Василиса вспомнила о трёх парах рук, но промолчала.
– Что ж ты ещё не спрашиваешь? – молвила Баба Яга.
– Будет с меня и этого. Сама ж ты, бабушка, сказала, что много будешь знать – скоро состаришься.
– Хорошо, что ты спрашиваешь только о том, что видела за двором, а не во дворе! – сказала Баба Яга. – Я не люблю, чтоб у меня сор из избы выносили, и слишком любопытных ем! Теперь я тебя кое о чём спрошу: как успеваешь ты исполнять работу, которую я задаю тебе каждый день?
– Мне помогает благословение моей матери, – отвечала Василиса.
– Так вот что! Убирайся же ты от меня, благословенная дочка! Не нужно мне благословенных!
Вытащила Баба Яга Василису из горницы и вытолкала за ворота. Сняла с забора один череп с горящими глазницами, наткнув на палку, отдала ей и сказала:
– Вот тебе огонь для мачехиных дочек, возьми его; они ведь за этим тебя ко мне прислали.
Бегом сквозь чащу леса пустилась домой Василиса при свете черепа, который погас только с наступлением утра.
Наконец, к вечеру другого дня добралась до своего дома.
Подходя к воротам, она хотела было бросить череп. «Верно, дома, – думает себе, – уж больше в огне не нуждаются».
Но вдруг послышался глухой голос из черепа:
– Не бросай меня, неси к мачехе!
Она взглянула на дом мачехи и, не видя ни в одном окне огонька, решилась идти туда с черепом.
Впервые встретили её ласково и рассказали, что с той поры, как она ушла, у них не было в доме огня. Сами высечь никак не могли, а который огонь приносили от соседей – тот гас, как только входили с ним в горницу.
– Авось твой огонь будет держаться! – сказала мачеха.
Внесли череп в горницу, а глаза из черепа так и глядят на мачеху и её дочерей, так и жгут!
Те было прятаться, но куда ни бросятся – глаза всюду за ними так и следят – к утру совсем сожгли их в уголь, только одной Василисы не тронули.
Поутру Василиса зарыла череп в землю, заперла дом на замок, пошла в стольный город.
Долго бродила она по городу и наконец попросилась на житьё к одной бедной безродной старушке.
Живёт себе тихо и поджидает отца.
Через какое-то время надоело ей сидеть без дела. Вот и говорит она старушке:
– Скучно мне сидеть без работы, бабушка! Сходи, купи мне льна самого лучшего – я хоть прясть буду.
Сказано – сделано.
Старушка купила хорошего льна, и Василиса села за дело. Работа так и горит у неё, а пряжа выходит ровная да тонкая, как волосок.
Набралось пряжи много. Пора бы и ткать приниматься, да таких берд не найдут, чтобы годились на василисину пряжу. Никто не берётся и сделать-то.
Василиса стала просить свою куколку, та и говорит:
– Принеси-ка мне старое бердо, старый челнок да лошадиной гривы – я всё тебе смастерю.
Василиса добыла всё, что надо, а сама легла спать. Куколка за ночь приготовила славный стан.
Села Василиса за работу. А дело так и спорится. Трудилась девушка, не покладая рук, и день, и ночь. И к концу зимы полотно было выткано. Да получилось оно такое тонкое, что его сквозь иглу вместо нитки продеть можно.
Весною полотно выбелили, и Василиса говорит старухе:
– Продай, бабушка, это полотно, а деньги возьми себе.
Старуха взглянула на товар и ахнула:
– Нет, дитятко! Такого полотна, кроме царя, носить некому – понесу во дворец.
Пошла старуха к царским палатам да стала мимо окон прохаживаться.
Царь увидал её и спросил:
– Что тебе, старушка, надобно?
– Ваше царское Величество, – отвечает старуха, – я принесла диковинный товар.
Царь приказал впустить к себе старуху во дворец, а как увидел полотно – обомлел от восхищения.
– Что хочешь за него? – спросил царь.
– Ему цены нет, царь-батюшка! Я тебе в дар его принесла.
Взял царь полотно, налюбоваться на него не может. Поблагодарил царь старуху и отпустил её с подарками.
Велел царь из того полотна праздничные сорочки себе сшить. Раскроили, да нигде не могли найти швеи, которая взялась бы их сшить. Долго искали, наконец приказал царь позвать старуху и сказал ей:
– Умела ты напрясть и соткать такое полотно, умей из него и сорочки сшить.
– Не я, государь, пряла и соткала полотно, – сказала старуха, – это работа приёмыша моего – девушки.
– Ну так пусть и сошьёт она!
Пришла старуха домой и говорит Василисе:
– Царь требует рубашки сшить.
– Я знала, – говорит ей Василиса, – что эта работа моих рук не минует.
Заперлась в свою горницу, принялась за работу. Шила она, не покладая рук, и скоро дюжина сорочек была готова.
Пошла Василиса к царю во дворец, понесла рубашки.
Как увидел царь Василису Прекрасную, так и влюбился в неё без памяти.
– Нет, – говорит он, – красавица моя! Никогда не расстанусь я с тобою. Будешь ты моей женою.
Тут взял царь Василису за белые руки, посадил её подле себя, а там и свадебку сыграли.
Скоро воротился и отец Василисы, порадовался за неё и остался жить при дочери.
