Сказки американских писателей - [36]

— Презренная тварь, — сказал он, проходя мимо, — не говорил ли я, чтобы ты не болтал?

Показания мавра в точности совпали с рассказом его товарища, но алькальд сделал вид, будто не верит, и грозил тюрьмою и пытками.

— Успокойтесь, сеньор алькальд, — сказал мусульманин, к которому снова возвратились его обычное лукавство и самообладание. — Не будем ссориться и воспользуемся дарами судьбы. Об этом деле не знает никто, кроме нас, сохраним же и впредь нашу тайну. Сокровищ башни хватит на всех. Пообещайте справедливый дележ, и все образуется; если нет — подземелье навсегда останется под властью чар.

Алькальд, отойдя в сторону, посоветовался с альгвазилом. Последний был старой лисою.

— Пока вы не овладели сокровищами, — сказал он, — обещайте все что угодно. А потом вы сможете наложить на них руку; если он и его сообщник посмеют роптать, припугните их, как колдунов и неверных, хорошим костром.

Алькальд полностью одобрил совет альгвазила. Сменив гнев на милость и повернувшись к мавру, он произнес:

— Все, что вы рассказываете, в высшей степени странно, хотя, быть может, и отвечает действительности. Я должен, однако, воочию удостовериться в правдивости ваших рассказов. Сегодня ночью, в моем присутствии, вы повторите заклинание. Если в башне окажутся зачарованные богатства, мы дружески разделим их между собой — и делу конец; если вы лжете, то тогда не ждите пощады. А пока отправляйтесь в тюрьму.

Мавр и водонос охотно согласились на эти условия, так как были уверены, что испытание подтвердит справедливость их слов.

Около полуночи алькальд в сопровождении альгвазила и вездесущего брадобрея — все трое вооруженные до зубов — потихоньку вышли из дому. Они вели мавра и водоноса — своих пленников — и захватили осла, который принадлежал когда-то маленькому гальего и которому предстояло везти ожидаемые сокровища. Не замеченные никем, подошли они к башне и, привязав осла к фиговому дереву, сошли в четвертый ярус её подземелий.

Здесь они зажгли свечу, раскрыли свиток, и мавр прочел текст заклинания. Как и в прошлый раз, задрожала земля, с грохотом раздвинулся пол и открылась узкая лестница. Алькальд, альгвазил и цирюльник были поражены страхом и не решались спускаться. Мавр и водонос вошли в подземелье и увидели тех же мавров, безмолвных и неподвижных, сидевших, как и в прошлый раз, по краям сундука. Они сдвинули с места два больших кувшина, полных золотых монет и драгоценных камней. Водонос вынес их один за другим наверх и, несмотря на то что привык таскать тяжелую ношу, согнулся под их тяжестью и решил, что это — как раз то, что по силам его ослу, а больше ему не снести.

— На сегодня хватит, — сказал мавр. — Здесь как раз то, что мы сможем унести с собою без риска быть обнаруженными, и вполне достаточно, чтобы сделать нас богатыми на всю жизнь.

— А там ещё что-нибудь остается? — спросил алькальд.

— Большая часть клада, — ответил мавр, — объемистый сундук, скованный обручами из стали, наполненный жемчужинами и драгоценными камнями.

— Мы должны во что бы то ни стало завладеть сундуком! — вскричал жадный алькальд.

— Я больше спускаться не стану, — упрямо заявил мавр. — Для всякого благоразумного человека «хватит» означает достаточно, а все остальное — излишество.

— Я тоже, — сказал водонос, — не желаю перетаскивать тяжести, которые сломают хребет моему бедняге ослу.

Обнаружив, что приказания, угрозы и уговоры в равной мере бессильны, алькальд обратился за помощью к спутникам.

— Помогите, — сказал он, — вынести сундук наверх, мы разделим между собой его содержимое.

Сказав это, он начал спускаться по лестнице, а за ним со страхом и против воли последовали альгвазил и цирюльник.

Позволив им скрыться из виду, мавр задул восковую свечу; пол с грохотом сдвинулся, и три достопочтенных сеньора остались в недрах земли.

Затем он торопливо побежал наверх и остановился только тогда, когда очутился на свежем воздухе. За ним во всю прыть, насколько позволяли короткие ноги, ковылял водонос.

— Что ты наделал? — вскричал Перехиль, лишь только перевел дух. — Алькальд и те двое заперты в подземелье!

— Такова воля Аллаха, — набожно ответил магометанин.

— И ты их не выпустишь? — спросил гальего.

— Аллах не велит, — ответил мавр, поглаживая свою холеную бороду. — В Книге судеб записано, что они пребудут под властью чар до тех пор, пока какой-нибудь кладоискатель не освободит их от наложенного на них заклятия. Да свершится воля Аллаха!

Молвив эти слова, он забросил огарок восковой свечи в чащу кустарника, росшего по склонам оврага.

Так как путь к возвращению был отрезан, мавру и водоносу не оставалось ничего иного, как отправиться в сопровождении тяжело нагруженного осла по направлению к городу, и бедняга Перехиль без устали обнимал и целовал своего длинноухого приятеля, вырванного им из когтей закона. Трудно сказать, чему в данный момент больше радовался простодушный маленький человечек — тому ли, что завладел сокровищами, или тому, что снова обрел своего дорогого осла.

Оба соучастника честно и в добром согласии разделили добычу, причем мавр, имевший пристрастие к красивым безделушкам, взяв в счёт своей доли большую часть жемчуга, драгоценных камней и остальной мелочи, отдал водоносу великолепные изделия из массивного золота, чем последний остался чрезвычайно доволен. Они решили, не дожидаясь новых неприятностей, спокойно насладиться своим богатством, удалившись в другие страны. Мавр возвратился в Африку, в свой родной город Танжер, а гальего с женой, детьми и ослом совершил приятнейший в своей жизни путь в Португалию. Здесь, следуя наказам и наставлениям жены, он превратился в важного господина, ибо, по её настоянию, облачил своё длинное туловище и короткие ноги в камзол и чулки, надел шляпу с пером, прицепил шпагу и, позабыв прозвище Перехиль, стал именоваться звучным именем дон Педро Хиль. Его выводок вырос в здоровое, веселое, хотя коротконогое и колченогое, племя, тогда как сеньора Хиль, вся с головы до ног в бахроме, кружевах и кистях, со сверкающими кольцами на каждом из десяти пальцев, стала образцом нарядной неряхи.