Сказка в дом стучится - [89]

— Лажай на здоровье. Народ на тебя, а не на гитару смотреть будет. И за такую картинку все простит. Во всяком случае, те, кто в брюках. Но вообще, да простят мне присутствующие правду, — и Волков действительно понизил голос. — Наряд не для этого сборища. Никто не оценит. Не тот фасончик. Слишком много ткани. Но я оценил. И реально теряюсь сейчас, кто лучше: черная Алька или Черная Ямаха, а обычно я такими вопросами не задаюсь, как ты знаешь…

Терёхин продолжал молчать, но у меня обледенело оголенное плечо от его близости. Для храбрости я прикончила вино, но сказала себе не притрагиваться к обновленному Волковым бокалу.

— Дай ключи, пожалуйста? — попросила я его, наконец.

— Я сам принесу тебе гитару.

Терёхин, подскочил, как ужаленный, и ушел. Видимо, решил дать голубкам пообщаться. Сама воспитанностью, ё-моё!

Глава 48 "Танец брезгливости"

— Вы давно вместе? — спросил тут же Аркадий.

— Все те же пятнадцать лет, но мы не вместе, — улыбнулась я. — Я дружу с его сестрой. Ты знаешь Марианну?

Волков отрицательно мотнул головой.

— Она не смогла прийти и попросила меня сопровождать ее брата. Наряд, ты прав, только в Мафию играть, но ты же знаешь, платья я не ношу. Так что Марианне пришлось меня приодеть. Ошибочка вышла, но уже ничего не попишешь. У нее под вашу тусовку ничего в гардеробе не нашлось.

— Ясно, — выдал он как-то разочарованно. — А как там Костя? Общаетесь?

— Мы не общались года три. Поздравила его с рождением ребёнка, он не ответил. Я не стала настаивать. Но, судя по картинкам, у них все отлично. Человек нашел себя в единении с землей. Другие только после смерти на такое соглашаются, — улыбнулась я. — Можешь у их соседей мёд заказать. Отличный, скажу тебе, медок. У Кости на страничке ссылка есть.

— Я больше по музыкальным ссылкам перехожу. Последний альбом их послушал. Впечатляет. Слушала?

— Нет. Меня фолк не впечатляет. Так вы общаетесь с Костей?

— Нет. Он ни разу не написал. Мне просто интересно следить за успехами бывших учеников… И учениц. Только у тебя, гляжу, успехов не наблюдается даже в личной жизни. Мой тебе дружеский совет, лови за хвост удачу. Вот прямо сегодня ночью и лови. За какой хвост, ты меня поняла. Не видишь, что ли, как он на тебя смотрит? Не как на подружку сестренки… Сейчас меня гитарой огреет, вот точно…

И Волков довольный откинулся на стул. Я до невозможного свела лопатки вместе и, когда Валера поравнялся со столиком, сказала достаточно спокойно:

— Спасибо.

Он не протянул мне гитару. Поставил ее на свой стул на манер Аркадия. Не присядет, выходит. Ну что ж… Я поднялась, чтобы расчехлить своего чёрного зверя. Аркадий молча свалил к сцене настраивать колонки. Я вытащила из кармашка провод. Поймала взгляд Терёхина — злой и снова красный. Молчит.

— Закапай глаза.

— Водкой? — огрызнулся Валера непростительно громко.

Впрочем, в гуле очередного тоста его рык услышала только я одна и взяла осторожно за пиджак. Если кто-то все же на нас обернётся, я просто снимаю с рукава волосинку…

— Мы с Аркадием просто друзья. Или даже так: бывший учитель и бывшая ученица. Если это то, над чем ты сейчас думаешь. Он дал мне, было дело, пару уроков испанской гитары.

— Цыганской, наверное?

— Испанской. Расслабься, Валера, пока никто не догадался, то ты ревнуешь.

Он выдохнул. Шумно.

— Я не ревную. Он мне просто неприятен, как человек. Но это неважно. Сейчас он не человек, а музыкант. Верно?

Я кивнула.

— Ну, иди к нему. Что стоишь? Чтобы все на нас смотрели?

Надо было поблагодарить за разрешение, но я все же решила повести себя умнее. Наш цыганёнок ещё тот ловелас, и Валера не мог этого не знать. Понятно, что у него ретивое взыграло. Это даже приятно. Не все же мне мучиться. Пусть и он пострадает. На ровном месте. Мне даже флиртовать для этого не пришлось.

— Принесите даме стул! — попросил Аркадий администратора.

И через секунду я уже сидела, борясь с краской, заливавшей лицо, но не бедро, прикрытое дурацкими кружевами. Но я не могу не закидывать ногу на ногу. Плевать. Будут смотреть на певца и гитариста. На его курчавую чёрную голову. Главное, не думать про наполнение рыжей башки. Мы ничего плохого не делаем. Волков стоит передо мной на коленях, потому что у нас все никак не получается подключить гитару к колонке, а акустику тут никто не услышит. Подключилась наконец! Но Волков продолжает протирать подле меня штаны на коленках — талдычит аккорды. Да не забуду — сотню раз проиграны все эти его «штучки». Он никогда не называл меня бездарностью, не выставлял за дверь, как делал с некоторыми… И, да будет Терёхину известно, не лез ко мне с непристойными предложениями. Его постель никогда не пустовала.

Мы играли долго. До противного. Бейс не для меня. Пальцы отваливались, и вообще я так нервничала, что то и дело приходилось вытирать вспотевшую ладонь. Да когда ж он уже напоётся! Мне ещё Терёхина выслушивать весь оставшийся вечер. Только б не ночь!

Я отключила гитару и чуть не ушла со сцены без провода. Впрочем, ушла. Аркадий догнал меня, напомнил про девичью память и зачем-то подмигнул Терёхину. Тот не ответил — у него и без подмигиваний глаз дергался от усталости. Я сунула гитару в чехол, довела молнию до предела и подняла на него глаза.