Сказка в дом стучится - [88]

Я поспешно ответила, почувствовав шеей дыхание Терёхина.

— Я бы с радостью, но тогда мы работали в паре с мистером Биссетом. Я не уверена, что смогу сделать чаепитие одна, хотя… Вы можете написать мне Вконтакт? Или в группу Сказочницы? Или прямо в профиль? Александра Скворцова. Там мое настоящее фото, так что не ошибётесь. Обсудим детали, но я ничего не обещаю. Это сложно…

— Я все понимаю, — проговорила Ася уже без улыбки, и я поняла, что она восприняла мои слова, как завуалированный отказ работать с больными детьми.

— Вы напишите. Всегда можно придумать варианты. И в конце концов я могу позвонить Денису и спросить, свободен ли он. Я просто давно с ними не пересекалась и не знаю, что они сейчас делают.

— Не надо, Аля, никого напрягать. Это так… Мне было приятно с вами познакомиться. Неожиданно, скажем так. Увидеть вас вместе с Валерой…

— Александра дружит с Марианной еще со школы, — выдал Терёхин сухо. — Не со мной. Просто сегодня фея снизошла до нас с Тишкой. Вернее, до торта. Она обожает мамину выпечку. Хотя, очень надеюсь, сладкое понравится всем. Потому что весь торт Александра не съест.

Хорошо выкрутился — молодец! Еще и по мне проехался только нам с ним понятным подтекстом.

Ася снова улыбнулась и ушла к другому столику. Валера тут же отодвинул мне стул. Я села, как подкошенная. Платье противно расползлось на бедре.

— Тебе не жарко в шубе? — спросил Терёхин, и я начала судорожно стягивать меха.

Повесила на спинку стула. Уставилась в пустую тарелку. В середине стола красовалось блюдо с разными канапе, и Валера тут же положил мне на тарелку несколько шпажек и веточку винограда. Я ничего не взяла. Пусть считает, что берегу место для торта.

— Я что-нибудь придумаю для их дочери. Скажи это Владу.

— Брось. Не напрягайся.

— Не могу. Не могу не напрягаться. Это не объяснить.

— Тогда пей.

Он налил мне полбокала и вернул бутылку в середину стола к запотевшей бутылке водки.

— Я не хочу пить.

— Да брось ты! И напряжение снимешь, и язык развяжется — все сможешь объяснить.

— Валера, это некрасиво, — выдала я, буравя взглядом одну из виноградинок у себя на тарелке. Странно, что она не лопнула от потока негативной энергии, исходящей сейчас от меня. — Это твои друзья. Меня больные дети напрягают, как и всех, но есть большое «но»: мне нужно напрягаться всего час, а их родителям — всю жизнь. И если на этот час я сумею подарить им подобие сказки — плюс тысяча мне в карму. Так понятнее? Понятнее, что это нужно мне, а не Тихомировым?

— Смотри, как бы карма не лопнула, добрая фея. Пей, пока не стала злой.

— Я не собираюсь пить одна, — отстранила я от себя протянутый бокал.

— Сейчас придут наши соседи. Найдёшь, с кем чокнуться.

— Я уже чокнулась с тобой. Чувствую себя здесь белой вороной.

— Черной, — он провёл ладонью по моему бедру, но, вспомнив, что я всего лишь подруга его сестры, вернул руку на стол и сжал пальцы в кулак. — Знаменитость фигова, — то ли прошипел, то ли улыбнулся Терёхин, снова берясь за мой бокал.

— Что за слова! В приличном общества меня назвали бы актрисой погорелого театра. Я серьезно сказала про дочь Влада. Это нужно мне. Хороший опыт… — и заткнулась.

От сюрприза. Напротив нас сел мой очень хороший знакомый, Костин учитель гитары. Ну и мой немного… Аркадий тоже не сразу меня признал, а потом расплылся в белозубой улыбке.

— Алька, ты, что ли? Не узнать! Богатой будешь…

Краем глаза я следила за Валерой — его тоже было не узнать. Я хотела представить их друг другу, а они, оказывается, были давно знакомы. Тогда, чтобы побороть возникшую неловкость, я ткнула пальцем в гитару, которая заняла последний стул.

— Благодаря этому монстру, у меня есть моя Ямаха. Аркадий сбагрил ее мне за бесценок.

— Нашел надежные руки, ты хотела сказать, — затряс тот черной курчавой головой. — Как тесен мир оказывается, черт возьми… Я с Владом дружу с самого детства и не знал, что вы знакомы. Или не знакомы? Ты пришла с Валеркой?

И он перевел взгляд на Терёхина. Тот молчал. Как в рот воды набрал. Предлагает мне выдать легенду? Ну да ладно… С Аркашкой нечего церемониться…

— Я знакома с Владом лет так пятнадцать.

Все же выражение недоумения на лице самое яркое… Даже на смуглом цыганском.

— Обалдеть! Да… Блин, знал бы раньше…

— И что б тогда? — открыл рот Терёхин.

И Аркашка заулыбался:

— Попросил бы Альку захватить Ямаху. Бейс мне подыграть. А ты о чем подумал?

Не знаю, о чем Терёхин подумал, но вспыхнул очень ярко.

— Гитара в машине. Могу принести.

Это он прорычал.

— Сегодня звёзды сошлись в хороводе, — тряхнул головой Аркадий. — Тогда перед горячим всех и разогреем. По рукам?

Не знаю, кому он протянул руку, но пожала ее я. Терёхин сидел каменным изваянием.

— А чего ты один пришел? — спросила я, не зная вообще, о чем говорить.

Аркадий с усмешкой погладил гитару.

— Я ей ни с кем не изменяю. Забыла, что ли?

О боже, ну Волков, ну говори ты, как нормальный человек! Мне страшно сейчас подумать, что творится в рыжей башке! Решает, было у меня что-то с Аркадием или не было? Иначе выражение его лица, вернее его отсутствие, я объяснить не могла. Волков сжалился и заговорил о музыке. Спросил, что я помню из его репертуара? Я помнила все! Проверяла же недавно гитару — вот же Муза нашептала! Поверишь в мистику! О чем и сообщила за круглым столом с одним молчащим собеседником.