Сказка о силе - [45]
— Боюсь, что я задал не тот вопрос, — сказал я. — может быть мы пришли бы к лучшему пониманию, если я бы спросил, что особенного можно найти в районе за островом.
— Нет способа ответить на это. Если я скажу «ничего», я только сделаю нагваль частью тоналя. Все, что я могу сказать так это то, что за границами острова находишь нагваль.
— Но когда ты называешь его нагваль, разве ты не помещаешь его на острове?
— Нет. Я назвал его только потому, чтобы дать тебе осознать его существование.
— Хорошо! Но разве то, что я осознаю это, не является той ступенькой, которая превращает нагваль в новый предмет моего тоналя?
— Боюсь, что ты не понимаешь. Я назвал тональ и нагваль как истинную пару. Это все, что я сделал.
Он напомнил мне, что однажды, пытаясь объяснить ему свою настойчивость в том, чтобы во всем улавливать смысл, я говорил об идее, что дети, может быть, не способны воспринимать разницу между «отцом» и «матерью», пока они не разовьются достаточно в смысле обращения со значениями, и что они, возможно, верят, что отец — это тот, кто носит штаны, а «мать» — юбки, или учитывает какие-нибудь другие различия в прическе, размере тела или предметах одежды.
— Мы явно делаем то же самое с нашими двумя частями, — сказал он. — мы чувствуем, что есть другая сторона нас, но когда мы стараемся определить эту сторону, тональ захватывает рычаги управления, а как директор он крайне мелочен и ревнив. Он ослепляет нам глаза своими хитростями и заставляет нас забыть малейшие намеки на другую часть истинной пары — нагваль.
День тоналя
Когда мы покинули ресторан, я сказал дону Хуану, что он был прав, предупреждая меня о трудности темы, и что мой интеллектуальный багаж оказался несоответствующим для того, чтобы я смог ухватить его концепции и объяснения. Я предположил, что может быть, если я пойду в свою гостиницу и прочитаю свои записки, мое восприятие предмета может улучшиться. Он постарался успокоить меня, сказав, что я тревожусь о словах. Пока он говорил, я испытал озноб и на мгновение почувствовал, что действительно есть какая-то другая часть меня самого.
Я заметил дону Хуану, что испытываю какое-то необъяснимое ощущение. Мое заявление явно возбуждало его любопытство. Я рассказал ему, что подобные ощущения бывали у меня и раньше, и что они, казалось, были секундными провалами, перерывами в моем потоке сознания. Они всегда проявлялись как толчок в моем теле, за которым следовало ощущение, что я как бы зависаю.
Мы направились в центр города, идя неторопливым шагом. Дон Хуан попросил меня изложить ему все детали моих провалов. Мне было очень трудно описать их, разве что называть их моментами забывчивости или неслежения за тем, что я делаю. Он терпеливо остановил меня, указав, что я очень требовательная персона, имею отличную память и бываю очень тщателен в своих действиях. Сначала мне показалось, что эти любопытные провалы были связаны с остановкой внутреннего диалога, но они бывали у меня и тогда, когда я разговаривал сам с собою вовсю. Казалось, они происходили из области, независимой от всего того, что я знаю.
Дон Хуан похлопал меня по спине. Он улыбался с явным удовольствием.
— В конце-концов ты начинаешь устанавливать реальные связи, — сказал он.
Я попросил его объяснить это загадочное заявление. Но он резко прервал наш разговор и сделал мне знак следовать за ним в небольшой парк перед церковью.
— Это конец нашего путешествия в центр города, — сказал он и сел на скамью. — здесь мы имеем идеальное место для того, чтобы наблюдать за людьми. Тут идут прохожие по улице и другие, которые возвращаются из церкви. Отсюда мы можем видеть каждого.
Он указал на широкую деловую улицу и на дорожку, посыпанную гравием, ведущую к церкви. Наша скамья находилась на полдороге между церковью и улицей.
— Это моя очень любимая скамейка, — сказал он, глядя на дерево.
Он подмигнул мне и добавил с улыбкой: «она любит меня, вот почему на ней никто не сидит. Она знала, что я приду».
— Скамейка знала это? — Нет! Не скамейка. Мой нагваль. — Разве нагваль имеет сознание, он осознает предметы?
— Конечно. Он осознает все. Вот почему меня интересует твой отчет. То, что ты называешь провалами и ощущениями, является нагвалем. Чтобы говорить об этом, мы должны заимствовать с острова тоналя слова, поэтому удобнее будет ничего не объяснять, а просто перечислить его эффекты.
Я хотел сказать еще что-нибудь об этих любопытных ощущениях, но он заставил меня замолчать.
— Хватит. Сегодня не день нагваля. Сегодня день тоналя. Я надел свой костюм, потому что я сегодня целиком тональ.
Он смотрел на меня. Я собирался сказать ему, что предмет, похоже, становится более трудным, чем все, что он объяснял мне до сих пор. Он, казалось, предвидел мои слова.
— Это трудно, — продолжал он, — я знаю это. Но учитывая то, что это последняя заслонка, последний этап того, чему я тебя учил, не будет чрезмерным сказать, что она охватывает все, о чем я говорю с первого дня нашей встречи.
Долгое время мы молчали. Я чувствовал, что мне нужно подождать, пока он завершит свое объяснение, но ощутил внезапный приступ тревоги и поспешно спросил.
Тот, кто ступил на Путь Воина, путь с сердцем, уже никогда не станет простым обывателем. Дон Хуан открывает Карлосу аспекты этого пути – искусство быть недостижимым, стирание личной истории, концепцию `смерти как советчика`, принятие ответственности за свои поступки. В `Путешествии в Икстлан` мы впервые встречаемся с союзниками – устрашающими неорганическими существами, которых маг, имеющий достаточно личной силы, может превратить в незаменимых помощников.
В книге рассказывается история главного героя, который сталкивается с различными проблемами и препятствиями на протяжении всего своего путешествия. По пути он встречает множество второстепенных персонажей, которые играют важные роли в истории. Благодаря опыту главного героя книга исследует такие темы, как любовь, потеря, надежда и стойкость. По мере того, как главный герой преодолевает свои трудности, он усваивает ценные уроки жизни и растет как личность.
Итак, «Колесо времени», очевидно, итоговая книга Карлоса Кастанеды. Может быть, он все же напишет что-нибудь еще, но эта книга все равно будет итоговой. Так она задумана. И пусть концентрированная мудрость дона Хуана поможет вам на вашем пути. Эта книга пропитана Силой.
Карлос Кастанеда. Учение дона Хуана: Путь познания индейцев племени яки.«Учение дона Хуана» – первая книга «спиритуального сериала» Карлоса Кастанеды, познакомившего весь мир с духовным наследием мексиканских индейцев. Увидев свет в 1968 году, это необычное произведение сразу снискало фантастический успех, было переведено на 17 языков и до сих пор является одним из супербестселлеров.Имя Карлоса Кастанеды хорошо известно во всем мире. Уже его первое произведение, вышедшее в 1968 году под интригующим названием «Учение дона Хуана: путь познания индейцев племени яки», имело фантастический успех: за короткий срок было продано 300 тысяч экземпляров.
Carlos Castaneda. The Power of SilenceКарлос Кастанеда. Сила безмолвияМои книги – это точный рассказ о методе обучения, применяемом мексиканским индейцем-магом доном Хуаном Матусом для того, чтобы помочь мне понять мир магов. В этом смысле мои книги отражают непрерывный продолжающийся процесс, который становился для меня все яснее с течением времени. Необходимы многие годы практики, чтобы научить нас разумному поведению в мире повседневной жизни. Наше обучение – в сфере простых рассуждений или формальных предметов – осуществляется весьма тщательным образом, поскольку получаемые нами знания очень сложны.
`Огонь изнутри` – полный переворот в восприятии учения дона Хуана. Кастанеда вспоминает, сдвигая свою точку сборки в те же состояния повышенного осознания, в каких проходило его обучение. Он обретает свою целостность. Мы снова встречаемся с доном Хуаном и знакомимся с потрясающей концепцией `мелких тиранов` – возможностью рассматривать любую негативную ситуацию в качестве средства обучения и избавления от чувства собственной важности.
Монография посвящена исследованию становления онтологической парадигмы трансгрессии в истории европейской и русской философии. Основное внимание в книге сосредоточено на учениях Г. В. Ф. Гегеля и Ф. Ницше как на основных источниках формирования нового типа философского мышления.Монография адресована философам, аспирантам, студентам и всем интересующимся проблемами современной онтологии.
Книга выдающегося польского логика и философа Яна Лукасевича (1878-1956), опубликованная в 1910 г., уже к концу XX века привлекла к себе настолько большое внимание, что ее начали переводить на многие европейские языки. Теперь пришла очередь русского издания. В этой книге впервые в мире подвергнут обстоятельной критике принцип противоречия, защищаемый Аристотелем в «Метафизике». В данное издание включены четыре статьи Лукасевича и среди них новый перевод знаменитой статьи «О детерминизме». Книга также снабжена биографией Яна Лукасевича и вступительной статьей, показывающей мучительную внутреннюю борьбу Лукасевича в связи с предлагаемой им революцией в логике.
М.Н. Эпштейн – известный филолог и философ, профессор теории культуры (университет Эмори, США). Эта книга – итог его многолетней междисциплинарной работы, в том числе как руководителя Центра гуманитарных инноваций (Даремский университет, Великобритания). Задача книги – наметить выход из кризиса гуманитарных наук, преодолеть их изоляцию в современном обществе, интегрировать в духовное и научно-техническое развитие человечества. В книге рассматриваются пути гуманитарного изобретательства, научного воображения, творческих инноваций.
Книга – дополненное и переработанное издание «Эстетической эпистемологии», опубликованной в 2015 году издательством Palmarium Academic Publishing (Saarbrücken) и Издательским домом «Академия» (Москва). В работе анализируются подходы к построению эстетической теории познания, проблематика соотношения эстетического и познавательного отношения к миру, рассматривается нестираемая данность эстетического в жизни познания, раскрывается, как эстетическое свойство познающего разума проявляется в кибернетике сознания и искусственного интеллекта.
Автор книги профессор Георг Менде – один из видных философов Германской Демократической Республики. «Путь Карла Маркса от революционного демократа к коммунисту» – исследование первого периода идейного развития К. Маркса (1837 – 1844 гг.).Г. Менде в своем небольшом, но ценном труде широко анализирует многие документы, раскрывающие становление К. Маркса как коммуниста, теоретика и вождя революционно-освободительного движения пролетариата.
Книга будет интересна всем, кто неравнодушен к мнению больших учёных о ценности Знания, о путях его расширения и качествах, необходимых первопроходцам науки. Но в первую очередь она адресована старшей школе для обучения искусству мышления на конкретных примерах. Эти примеры представляют собой адаптированные фрагменты из трудов, писем, дневниковых записей, публицистических статей учёных-классиков и учёных нашего времени, подобранные тематически. Прилагаются Словарь и иллюстрированный Указатель имён, с краткими сведениями о характерном в деятельности и личности всех упоминаемых учёных.
Реальность индейских магов и их союзников так опасна для привычной системы восприятия, что Карлос, антрополог из Лос-Анджелеса, написав свою первую книгу, пытается сбежать от нее навсегда.Но Сила решает иначе: через два года он вернулся – и начался новый ЦИКЛ обучения. «Отдельная реальность», как и первая книга Карлоса Кастанеды, – описание опыта, которого он еще не понимает.
Всем практикующим систему Тенсегрити — кто, сосредоточив но ней свою силу, позволил мне прикоснуться к таким способам обращения с энергией, которые никогда не были доступны ни для дона Хуана Матуса, ни для шаманов его магической линии.
В течение последних двадцати лет я написал серию книг о своем обучении у дона Хуана Матуса – мага из мексиканского племени индейцев яки. В своих книгах я рассказывал о том как он обучал меня магии, но магии не в обычном понимании, – то есть не в смысле владения сверхъестественными силами либо использования колдовских манипуляций, ритуалов и заклинаний для получения волшебных эффектов. С точки зрения дона Хуана магия – это способ реализации некоторых теоретических и практических предпосылок, касающихся природы восприятия и его роли в формировании окружающей нас вселенной.
Карлос Кастанеда, самый таинственный, самый знаменитый автор второй половины XX века, сдвинувший точку сборки всего человечества.Первая книга – это еще не `настоящий` Кастанеда, ибо молодой антрополог пока не может принять магический мир своего учителя дона Хуана и пытается писать `научный обзор` происходящих вокруг него невероятных событий. Но величайшая духовная одиссея современности начинается в этом томе.А Ты, читатель, будь осторожен! Даже если Ты станешь читать 11 книг Кастанеды всего лишь как увлекательные магические истории, считая их чистой выдумкой, Ты уже никогда не будешь смотреть на мир прежними глазами.