Сказка о силе - [42]

Ели мы в молчании. Мне суп не понравился, и я не мог его докончить, но дон Хуан съел свой весь.

— Я надел свой пиджак, — сказал он внезапно, — чтобы рассказать тебе о том, что ты уже знаешь, но то, что следует разъяснять, чтобы оно стало эффективным. Я ждал до сих пор, потому что Хенаро чувствует, что ты не только должен хотеть пойти по дороге знания, но сами твои усилия, должны быть достаточно неуязвимы, чтобы сделать тебя стоящим этого знания. Ты действовал хорошо. Теперь я расскажу тебе объяснение магов.

Он опять сделал паузу, потер щеки и поиграл языком внутри рта, как бы ощупывая зубы.

— Я собираюсь рассказать тебе о тонале и нагвале, — сказал он и взглянул на меня пронзительно.

Это был первый раз за время нашего знакомства, чтобы он использовал эти два термина. Я был смутно знаком с ними из антропологической литературы о культурах центральной Мексики. Я знал, что тональ считается своего рода сторожевым духом, обычно животным, которого ребенок получал при рождении и с которым он был связан интимными узами до конца своей жизни. Нагваль — было название, дававшееся животному, в которое маг мог превращаться, или же тому магу, который практиковал такие превращения.

— Это мой тональ, — сказал дон Хуан, потерев руками грудь.

— Твой костюм? — Моя личность. Он похлопал по груди, по коленям по ребрам. — Мой тональ — все это.

Он мне объяснил, что каждое человеческое существо имеет две стороны, два отдельных существа, две противоположные стороны, которые становятся действующими в момент рождения. Одна называется «тональ», другая — «нагваль». Я рассказал ему, что антропологи знали об этих двух концепциях. Он позволил мне говорить, не прерывая.

— Ну, что бы ты там ни думал или знал о них, это чистая чепуха, — сказал он. — я основываю это заявление на том факте, что то, что я тебе говорю о тонале и нагвале, не могло быть сказано тебе раньше. Любой идиот знал бы, что ты ничего об этом не знаешь, потому что, чтобы познакомиться с этим, тебе следует быть магом, а ты не маг. Или тебе нужно было бы говорить об этом с магом, а ты не говорил. Поэтому отбрось все то, что ты слышал об этом раньше, потому что это неприложимо.

— Это было только замечанием, — сказал я. Он поднял брови с комическим жестом.

— Твои замечания неуместны, — сказал он. — на этот раз мне нужно твое нераздельное внимание, поскольку я собираюсь познакомить тебя с тоналем и нагвалем. Маги имеют особый и уникальный интерес к этому знанию. Я бы сказал, что тональ и нагваль находятся исключительно в сфере людей знания. В твоем случае это заслонка, которая закрывает все то, чему я тебя обучал. Поэтому я ожидал до сих пор, чтобы заговорить о них.

— Тональ — это животное, которое охраняет человека. Я бы сказал, пожалуй, что это хранитель, который может быть представлен как животное, но это не важный момент.

Он улыбнулся и подмигнул мне. — Теперь я использую твои собственные слова, — сказал он.

— тональ — это общественное лицо. Он засмеялся, я полагаю, при виде моего замешательства.

— Тональ является по праву защитником, хранителем. Хранителем, который большей частью превращается в охранника.

Я путался со своим блокнотом. Я старался уделять внимание тому, что он говорит. Он засмеялся и скопировал мои нервные движения.

— Тональ — это организатор мира, — продолжал он. — может быть лучшим способом описания его монументальной работы будет сказать, что на его плечах покоится задача приведения хаоса мира в порядок. Но будет чрезмерным заявлять, как это делают маги, что все то, что мы знаем как люди, является работой тоналя.

В данный момент, например, все, что участвует в попытке найти смысл в нашем разговоре, является твоим тоналем. Без него были бы только бессмысленные звуки и гримасы, и ты не понял бы ничего из того, что я говорю.

Скажу далее, что тональ является хранителем, который охраняет нечто бесценное, нас самих. Поэтому врожденным качеством тоналя является быть консервативным и ревнивым относительно своих действий. А поскольку его деяния являются самой что ни на есть важнейшей частью нашей жизни, то не удивительно, что он постепенно изменяется в каждом из нас из хранителя в охранника.

Он остановился и спросил меня, понял ли я. Я автоматически утвердительно кивнул головой, и он улыбнулся с видом недоверия.

— Хранитель мыслит широко и все понимает, — объяснил он. — охранник, с другой стороны, бдительный, узко мыслящий и большей частью деспот. Скажу далее, что тональ во всех нас был превращен в мелочного и деспотичного охранника в то время, как он должен бы быть широко мыслящим хранителем.

Я определенно не улавливал нити его объяснения. Я расслышал и записал каждое слово и однако же, я был, казалось, забит каким-то своим собственным внутренним диалогом.

— Мне очень трудно следить за тобой, — сказал я. — Если бы ты не цеплялся за разговоры с самим собой, то у тебя не было бы неприятностей, — сказал он резко. Его замечание ввергло меня в длинное объяснительное заявление. В конце концов я спохватился и извинился за свою настойчивость защищаться.

Он улыбнулся и сделал знак, который, казалось, показывал, что его это действительно не раздражает.