Сказка о диком городе - [2]

Она была уверена, что ее ищут, поэтому-то и не оглядывалась. Дети так иногда прячутся - закроют лицо руками и считают, что их не видно. Наша девочка была еще мала, какой-то второй класс, и вот она думала, что если не оглядываться, то и не заметят.

Однако путь был долгий, и к месту назначения, к первому попавшемуся городу, девочка с фонарем во лбу прибыла поздно вечером. Она даже панамку стащила с головы, чтобы было видно куда ступать, поскольку на улицах встречались одни лужи и колдобины, какая-то разухабистая была мостовая; причем ни один фонарь не горел.

Девочку тут же в темноте схватили какие-то местные жители, которые явно сбежались на свет ее головного фонарика. Они, галдя и не выпуская девочку из рук, куда-то ее повели шумной толпой, причем по дороге так кричали "мэр, мэр", что девочка поняла, что ее волокут к этому мэру.

А он в темноте вышел из своего неосвещенного дома, что-то жуя. Выслушав все крики ("фонарь-свет-девочка, поймали-привели, лампочка не выкручивается, пробовали не вышло, ничего не понятно, она не робот, руки выкручиваются, живая девочка, но с фонарем во лбу!"), мэр, как хозяйственный человек, прожевал все в своем рту и тут же, взяв маленького приблудыша подмышки, понес и поставил эту находку в каком-то месте у темного дома.

Собравшимся мэр объяснил, что теперь девочка взята на работу городским фонарем, будет освещать центральную площадь и вход в мэрию. Девочка не знала, что тут имелся небольшой секрет, в этом городе: дело в том, что все местные фонари были побиты своими же местными снайперами, их называли "охотниками за лампочками". В этом удивительном городе было так устроено, что как только где-нибудь загоралась первая робкая лампочка, в нее сразу же стреляли (удобная мишень, не правда ли?)

Причем соперники старались убить лампочку кто быстрее. Дело дошло до того, что снайперы, перекокав все снаружи, начали охотиться и за домашним освещением, и в результате такого соревнования побили не только люстры, бра, торшеры и настольные лампы, но и все окна. А там оказалось недалеко и до всеобщего отключения электроэнергии. Зачем зря тратить дорогую вещь, тем более что за это дело никто никогда и не платил, за ваше хваленое электричество. Продукты, кстати, можно легко хранить и в подвалах и даже под кроватью. Обходились же раньше без холодильников недавние предки. Освещались вообще лучиной, то есть горящей щепочкой. И все дела!

Телевизоры - от них один вред и влияние иностранщины. Все что надо, можно сообщить с центральной площади под перестук дырявых жестяных ведер.

Вместо электричества теперь везде и всюду может употребляться женщина как стиральная, посудомоечная, гладильная, пылесосная, овощерезная и мясорубная машина внутри дома, а также для заработков на стороне.

А мужчины в этом городе уже давно предназначили себя для стрельбы, для руководства, для охраны, переноски тяжестей, дать в лоб и подать даме пальто.

У женщин пошли в ход теперь чугунки, печки, углевые утюги и самовары, лучинки, скалки и такие замечательные и забытые аппараты, как прялка, ткацкий стан, веретено, коклюшки, вьюшки, заслонки, чугунки и ухваты. Для освещения использовалось небьющееся оборудование типа тех же жестяных ведер, так как оголтелые снайперы переколотили все керосиновые лампы и даже начали стрелять по свечкам и лучинам. А поставь коптилку - и светло, и попробуй туда попасть!

Коптилками называлось все то освещение, которое горело.

Однако городские охотники дошли до такой тонкости, что расстреливали фитилек (горящую нитку) в любой плошке (плошка вдребезги), в любом окне на любом этаже. Тогда жители рассудили, что так можно и башки лишиться, из-за этого света, и перешли на образ жизни петухов: ложились с закатом, вставали с зарею.

Охотники, как избранное племя, все-таки любили вечерком поболтать за кадушкой пивка при огоньке, но и у них были свои враги из соседних снайперских формирований, которые следили за любым возникшим огоньком, и приходилось опять-таки маскироваться - то есть, запаливши, к примеру, свечку, снайперы удалялись в глухой подвал со своим пивом во избежание расстрела свечки и всех присутствующих.

Но самые свободные из них плюнули на опасность и даже пошли ей навстречу - они поднялись из тьмы подвалов и изобрели костры, факелы и горящий фонарный столб: запаляли это бесполезно торчащее из почвы бревно и отходили. Сбегались все люди и смотрели на огонь, а над их головами посвистывали пули, но это тебе не стекло с фитильком, не лампочка! Большой огонь не убьешь даже десятью выстрелами.

Книги и учебники тоже хорошо горели, кострища удавались широкие, негасимые, но эти бумажные запасы быстро кончились даже в школах и библиотеках.

И при свете горящих столбов город гулял, бренчали гитары, люди танцевали дикие танцы, и все ждали, когда костер приугаснет, чтобы начать прыгать через него. Считалось, что грехи сгорают, когда летишь над пламенем. Поэтому все - в том числе и снайперы - сосредоточившись, прыгали через догорающие костры. У всех что-нибудь да и лежало камнем на совести.

Когда кончились столбы, начали жечь деревья, заборы и пустые бани. Недалеко было и до поджога отдельных домишек, где обитали какие-нибудь малоценные старые нищие.