Сказка на ночь - [4]

где мы пионеры мы дети рабов то есть этих

которые всех обшивают атласом в конце

нам разве не лучше собраться с канистрой у клязьмы

с той быстрой улыбкой теплей тополиной пурги

где нерасторжимы объятья и встречи прекрасны

постой благосклонное время вперед не беги

скорей распахни надо всеми лазурный атлас

и в прежней косе бесконечной анфиса анфас

ключицы

чужая повесть из чужого дня

сама успела или ты дождался

весь эпизод где не было меня

как будто умер или не рождался

как трепетно за тех кем изнутри

не побывал и глаз который сверху

вонзается ты у меня смотри

тела слепые торопя на сверку

по чипам где блеснут из-под белья

он точно знает кто из них не я

мы разве живы мы с тобой кино

шестидесятых или даже хуже

когда спешим сжимая полкило

трески и черно-белый ливень в луже

с экрана правде плыть наперекор

продрогшему где горько там и стопка

а там за дверью грубый перебор

реальности ее не нужно столько

здесь третье измерение мечта

в нем глаз горит сквозь пыль и слез ни капли

существовал же я раз эти кадры

у них в монтажной есть и про меня

она пришла но в теле не теплей

не донесется голос и не надо

теперь ее сыграла бы рената

литвинова но это не теперь

вся в кофточке с ключицами эфирно

пока живьем монтажный нож в куски

я полкило тебе принес трески

но совершенно из другого фильма

куда глаза без автора внутри

разъят на нестыкуемые части

непопадание в рукав руки

невозвращение рассудка к власти

и пустота как пульс в сплетенье лет

где свет мерещился но нынче нет

башня

когда собирали из всех городов

смотреть на чрезмерное чудо

стоял очарован к экстазу готов

и руку горячую чью-то

сжимал второпях в голосящей толпе

не глядя а может их было и две

но сорванный голос кричи не кричи

пощады снискал ни полстолька

когда в обреченных меча кирпичи

обрушилась с ревом постройка

так пыльно и каменно пела река

в которой навеки разжалась рука

мы древних зверей приутихший народ

с тех пор как победное небо

с родившихся тел языками берет

в казну себе подать и вено

улитка улитка в мозгу пустота

молчанье моллюска мычанье скота

ты помнишь в арыке багрово текло

удушливой молнии петли

и мертвой руки человека тепло

живой все мерещится нет ли

где корчась и знаменья звездам творя

лежала на камне вторая твоя

мы черная речь расчлененной земли

мерси за постой и покупки

потомкам поведали все что смогли

милосские наши обрубки

из лувра светилам сигналит мольбу

улитка улитка с культями во лбу

«сеет небо густой цемент…»

сеет небо густой цемент

головой в стекло пациент

смысла ждет из смежных галактик

чуя в космосе перекос

рой иридиевых стрекоз

параноик но твердый практик

к фактику подгоняет фактик

уж такой извольте психоз

порошок ложится до крыш

цепенеет в цементе мышь

но истлев оставляет полость

если влип схлопотав статью

персонажем в чужую повесть

то сегодня назад в свою

эх страдал бы за вашу всегда

жизнь без доктора и укола

но велит заменить судьба

подлинник меня на другого

жерди в перетяжках ремней

здесь такой поживет верней

дрогнет нервы от бурь храня

молибденовая броня

легче лития клетки мозга

кровь о ребра внутри как розга

космос крив и зубаст как фьорд

в перепонках парсеки рвутся

как же мир потемневший тверд

в нем живому не повернуться

только сзади свистит пуста

трубчатая свирель хвоста

игла

черную сестру зовут наташа

недоумение имени

тезка мата-хари из мультфильма

ни одна живая наташа не пострадала

в ходе эксперимента

жизнь изловили жгутом

в самом неувертливом месте

дрожит и ежится

в верховьях вены

игла из полого металла

в детстве во сне она летала

если даже не жалко жертвы

стыдно струсить до обморока

до губки с уксусом к губам

опустите пожалуйста синие веки

фальшивая наташа жалеет

но ей позарез для заклинаний

иначе застрянет на взлетной

лунное затмение зря

липко заклеивает

приглаживает края

сие есть кровь моя

нового завета

пейте ее за это

парламент пчел

сменить полет шмеля на честный улей пчел

экономический в синклите их усталом

прогресс присутствует как сам вчера прочел

в газете ветром припечатанной к сусалам

смотри как строем вверх когда рассвет костром

синхронных крыльев гром большой пердеж работы

а частнику вовек презрительный газпром

не отслюнит бабла за сольные полеты

пункт назначения где лбом в стекло и в рай

пой римский-корсаков в уме айпод играй

иль не осилить мне как желтенькие все

с лукошками в луга лишь отроится свора

косоворотки сплошь в трудящейся росе

с их плясками славян под стрекот медосбора

с балетом искренним по телеку в кремле

где в соты собрана питательная рвота

и все на одного блюдя в келейной мгле

честь насекомого червя и патриота

где уплетая мед и продлевая вид

медведев с царственной медведевицей спит

зачем я черный частным образом лечу

в полоску желтую уже незрима слава

и встречный ветер вывихом чреват плечу

четвертому нет врешь похоже третье справа

я стар и скоро ночь не покладая крыл

аэродинамичен точно мокрый куль я

но засветло не сбит и разве слаб я был

коль клал на медосбор и сторонился улья

где вечный пасечник придет собрать с ведром

парламент мертвых пчел их праздник и газпром

умиление зверей

спадал туман когда они пришли

из уст ручьем бежала речь чужая

рабы отстегивали в пыль мешки

натруженных животных разгружая

дивясь вовсю диковинным дарам

а мельхиор нейзильбер и вольфрам

цари премудрой твердости и блеска