Сказка на ночь - [15]

словно древняя цивилизация

о которой никто не скажет

правды никто не упомнит

достоверного факта на улице

нигде не встретишь вчерашнего

человека я может быть из всех

единственный кто выдал секрет

в приклеенной к монитору записке

завтрашнему во избежание

реккурентной ошибки но тщетно

время подобие шлимановой трои

с топологией слоеного пирога

если не веришь положи

этот якобы пропуск ночью

на подоконник сядь спиной

к зажженной свече и увидишь

как образ расслаивается

на тысячи узурпаторов

это нужно непременно делать

в полнолуние но ты уже

опоздал полнолуние пришлось

как раз на вчера и контакт

разомкнут все сказанное

тебе все равно без пользы

спроси меня откуда я знаю

и я спрошу тебя почему

ты поверил что я не другой

забегая вперед если спросишь

про летающие тарелки тебя тоже

ожидает разочарование они

прилетают из дней которых никогда

не было поэтому правды

не знает никто

считалочка

рисовал небеса

бог

ярых недр в глубине

гул

захотел океан

смог

шквал чтоб пену с валов

сдул

нескончаемых лет

бег

карася в синеве

рек

росомахи в лесу

след

сверху вечный горит

свет

человек бочком у ларька

сигарета и пиво

тут у бога набок рука

получается криво

но как бог ни старается

человек не стирается

от попыток в поту

трех

от бумажных в углу

груд

как собака устал

бог

бесполезный прервал

труд

что ни делает бог

брак

неудача ему

в лом

напоследок творит

мрак

пусть им будет темно

в нем

лишь небес не отдаст

псам

станет жить в небесах

сам

рисованью подучится

может лучше получится

перепало с тех пор

крох

ради волчьих во мрак

морд

с белых круч где живет

бог

в угол где человек

мертв

альтернатива

с рассветом исполнитель у дверей

вертляв и кисть на кортике ретива

соображаешь наспех что верней

с поличным в путь или альтернатива

есть люк в полу под ним столетний лаз

в бреду сюда заглядывал не раз

но если выбор волк или козлята

настало время вниз и без возврата

там степь всегда там телу дома нет

в помине но стропила неба тверже

и спящему росой на веки свет

так дорого что свет навеки тоже

садись и пялься в небеса босой

она к ним в гости нынче не с косой

а с кортиком или в кирасе даже

и с ордером альтернатива та же

там вереск невысок там редок дрок

но в памяти пример такого места

где сколько правды ни нарубишь впрок

составят акт а дальше жди ареста

все глубже в лаз и глядя вслед ему

оставшемуся видишь как в дыму

чернеют неликвидные активы

любви

был выбор

нет альтернативы

ахейская песня

я рос внутри троянского коня

играл в войну ходил к соседям в гости

хотя впотьмах сдирали кожу гвозди

и плотники сновали гомоня

мы даже выпив пели иногда

вполгорла за столом в натекшем воске

где сквозь неплотно пригнанные доски

заглядывала редкая звезда

там в небесах она жила одна

внизу была холодная война

звезду несло куда-нибудь за крит

там нивы целы и скоты рогаты

потом пришли из центра делегаты

с известием что наш проект закрыт

так я увидел город на горе

где афродита поднимала пену

багровую и саша любит лену

оружием холодным на коре

нет стороны которая права

конь юности разобран на дрова

здесь взгляд пристрастен сверху он верней

когда-нибудь и я взойду в светила

в зенит откуда столько лет следила

за мной звезда моих минувших дней

в зазор где мать как раньше молода

друзья поют вполголоса рябину

в холмах увижу прежнюю равнину

где обрекает ревность города

конь у стены как был и мы внутри

не исчезай за крит гори гори

«утром с кашей а в сумерки с водкой…»

утром с кашей а в сумерки с водкой

оказалось что жизнь не страшна

как снегурочка в сказке короткой

пролилась над костром и прошла

высоко на поляне скакала

веселилась со всеми детьми

а осталось воды с полстакана

в ковш ладони сложи и возьми

столько совести даром и разум

под конец не умнее камней

если вскачь со снегурочкой рядом

пожалеть не успеешь о ней

почему только к старости старший

а сначала как все молодой

тем скорее над пламенем ставший

быстрым паром и мокрой водой

наблюдал бы как было на свете

саламандрой в костре на ветру

а вокруг настоящие дети

не растают и сам не умру

«чем ночь темней тем пристальнее снитcя…»

чем ночь темней тем пристальнее снитcя

столетие ветвистым устьем вспять

к истоку лет и с нынешним не слиться

минувшему я начал чаще спать

там стол накрыт в саду там все друзья

в надежде ждут но мне туда нельзя

ребенком в лабиринте одеяла

в слезах жалел что жизнь обречена

мысль молодость мою не осеняла

что осенью темнее вечера

сон в сумерки как правильная рыба

он в русле от подушки до обрыва

отваживает сердце от труда

остепеняет мозг и каждый орган

но у обрыва бег времен оборван

я здесь живой мне нужно к ним туда

столетие назад пока разлука

сидят друзья не издавая звука

без воздуха где не слышны щеглы

их больше нет они уже пришли

проснуться в русле сна остаться с теми

кого любил когда и я войду

в их тесный свет тень из кромешной тени

умолкший голос пробуя во рту

горит свеча они должно быть вышли

сочти на пальцах звездное пшено

в саду как выстрелы навылет вишни

здесь зелено здесь все разрешено

«от московских мостов до излучин античного тибра…»

от московских мостов до излучин античного тибра

человеческий час под расческу столетий ровней

за глаза выбирал потому-то наверно и выбрал

эту землю в крови и безрукое небо над ней

где без ропота житель проворными розгами порот

где кругов на распиле аж в летопись лезть не смешно