Сказка без чудес - [22]

Однако Глеб Сергеевич, хотя и чувствовал себя с гостем человеком одного поколения, житейского опыта, поддакивать не стал. Ностальгии по прежним временам он не испытывал, ибо и в «нонешних», как выразился ранний визитёр, неплохо устроился.

А тот продолжал:

— Я ведь к вам, зачем пожаловал? Хочу в музей наш краеведческий пригласить. Я в нём должность директора занимаю. Ну, то есть не то, чтобы директора, — смутясь, поправился Рукобратский, — поскольку в единственном лице его штат составляю, а… кем-то вроде смотрителя и хранителя фондов. А вообще методистом в районном отделе культуры числюсь.

— Ну-ну, — нетерпеливо переступая шлёпанцами, подбодрил его Дымокуров.

— Вы к нам как, на временное пребывание прибыли? Или на постоянное место жительство?

— Там видно будет, — неопределённо, теряя терпение, пожал плечами отставной чиновник.

— И, поскольку вы, как я знаю, унаследовали эту усадьбу, — кивнул гость в сторону барского дома, — у меня к вам, как к новому владельцу, будет серьёзное предложение.

Дымокуров, теряя интерес к разговору, смотрел на визитёра, молча и выжидающе.

— У нас в музее есть замечательные, уникальные экспонаты. Но у вас здесь, — указал он на усадьбу, — огромное количество предметов старого помещичьего и крестьянского быта. Может быть, вы изыщите возможность передать что-то на хранение в наши музейные фонды? С прежней владелицей, Василисой Митрофановной, взаимопонимания по этому поводу мы не нашли…

Дымокуров поморщился.

— Я, знаете ли, тоже… не осмотрелся толком пока…

— Осматривайтесь, — серьёзно предложил Рукобратский. — А для начала в наш музей загляните. Он здесь, в доме культуры села Колобродово расположен.

— Хорошо, как-нибудь обязательно загляну, — пообещал Глеб Сергеевич.

— Завтра, в одиннадцать часов приходите, — уточнил визитёр. — У нас как раз сход граждан села Колобродово на это время намечен. По вопросу предстоящей нефтедобычи в Заповедном бору. Олигархи, знаете ли, рвутся к сверхприбылям, хотят и на нашу зелёную жемчужину лапу свою жадную наложить. Но я уверен — народ своё слово скажет. И на сходе дружно проголосует против намерений нефтяников войти со своей техникой, буровыми установками, и прочими механизмами, в бор. Что нанесёт непоправимый ущерб экологии реликтового лесного массива! А пока вот, — открыл он пластиковую папочку, — прошу вас подписать обращение граждан к федеральному правительству против разработки нефтяного месторождения в Заповедном бору…

Глеб Сергеевич открестился, замахав торопливо руками:

— Потом, потом… Я, знаете ли, должен сперва во всём разобраться…

— И ещё, — прихватив Дымокурова под локоток, доверительно склонился к нему Рукобратский. — Вы, я вижу, человек трезвый, вменяемый. Наш, можно сказать, человек! Так что вы поосторожнее тут…

— В смысле — где? — не понял Глеб Сергеевич.

— Здесь, в усадьбе. Я за её обитателями давно наблюдаю, — горячо зашептал ему в ухо визитёр. — И очень подозреваю, что люди они не простые…

— В смысле? — насторожился Дымокуров.

— В смысле — секта! — многозначительно пояснил Рукобратский. — Не успеете оглянуться, как вовлечённым в её сети окажетесь!

Визитёр поднёс указательный палец к губам — тихо, мол, и быстренько ретировался, приподняв на прощанье коммунистическую бейсболку за козырёк. Словно и впрямь от невода секты стремительно ускользал.

10

Доставив без происшествий и помех заветный чемоданчик в резиденцию губернатора, Надежда Игоревна пребывала в отличнейшем настроении.

Она окинула взглядом свой кабинет — просторный, расположенный на самом престижном, третьем этаже Дома Советов, куда каждое утро её невесомо и бережно возносил индивидуальный, повинующийся специальной пластиковой карточке, скоростной лифт.

Едва заняв эти, доставшиеся от предшественника, входившего в команду предыдущего главы региона, апартаменты, Барановская распорядилась провести здесь капитальный ремонт. Прежде всего — вынести прочь расставленные по углам пыльные снопы пшеницы якобы каких-то новых, выведенных местными учёными, сортов, снять со стены огромные фотографии комбайнов в полях, дымящихся труб заводов и фабрик, до которых никакого дела не было Надежде Игоревне. Пришлось заменить и мебель — старомодную, обтянутую зелёным сукном, прямо сталинскую какую-то, на современную, из пластика, толстого закалённого стекла и хромированного металла.

Вместо прежних стеллажей, забитых дурацкими папками с распоряжениями, экономическими программами, касавшимися в основном развития агропромышленного комплекса области, статистическими справочниками, монографиями по научному земледелию и прочей макулатурой, новая хозяйка кабинета развесила по стенам весёленькие эстампы, копии картин художников-абстракционистов.

Чтобы все, прямо с порога понимали — перед ними не ретроград какой-то, заскорузлый в своих бюрократических предпочтениях, а современный, не чуждый всем новым веяньям, руководитель.

При этом вполне патриотично настроенный, о чём должны были свидетельствовать портреты президента, премьер-министра страны, губернатора, рядком стоявшие в рамочках на рабочем столе — там, где некоторые менее ответственные товарищи легкомысленно размещают фотографии родных и близких.