Сказительница - [14]

— Я о них слышала рассказы из Эскора, — сказала Аврис — А живут ли у вас фланнены, чешуйчатые женщины мха, и кроганы, водные люди?

— Нет, о таких я не слышала, — ответила Эйдрис. — Но у нас есть крылатые люди. У них птичьи головы, а тела человеческие. Если их кровь попадет на тело, это смерть. Даже с отрубленными головами они продолжают сражаться…

Аврис содрогнулась.

— Хвала Гунноре, я о таких никогда не слышала в Эскоре! Иначе эта земля не могла бы служить убежищем.

— К счастью, их немного и как будто становится все меньше, — продолжала сказительница. — Но этого не скажешь о фасах. Они всегда опасны.

— А кто такие фасы?

— Они живут в подземных туннелях. Фасы отвратительны… — Эйдрис содрогнулась от воспоминаний. — Маленькие крепкие туловища с раздутыми животами, покрытые жесткими, похожими на корни волосами. Но хуже всего… — Она помолчала и с трудом глотнула. — Хуже всего их лица… По ним можно подумать, что когда-то… они были людьми.

— Как ужасно! — воскликнула Аврис. — Да, теперь, когда ты их описала, я вспомнила, что слышала о них. Их видели… и чувствовали их запах… на окраинах городов в предгорьях. Логар в одном из писем рассказывал, что на них напало несколько таких существ, когда пограничники спали. Одного утащили под землю, и больше его никто не видел.

Сказительница покачала головой.

— Твоему народу надо получше охранять границы, — сказала она. — Эти фасы трусливы, но смертельно опасны. И такую тактику предпочитают открытым схваткам.

— Продолжай свой рассказ, — попросила волшебница.

Эйдрис поморщилась при этом напоминании.

— Я надеялась, ты забудешь.

— Если не хочешь рассказывать…

— Нет, просто мне трудно говорить об… — Она пожала плечами. — Так вот, я выросла в Арвоне, в древней крепости Кар Гарудин. Когда-то давно в этой крепости жил посвященный, и сами ее стены до сих проникнуты колдовством. Союз моих родителей был необычен: моя мать, Элис, дочь женщины из-за моря, из Эсткарпа, а отец, Джервон, был военным и привык приказывать людям, но не владел волшебством.

— Странное сочетание, — согласилась Аврис. — Но они любили друг друга?

— Больше жизни, — ответила Эйдрис. — Во многих битвах они защищали спины друг друга, сражались и с врагами-людьми, и с теми, кто порожден колдовством. Задолго до того, как узнать друг в друге мужчину и женщину, они стали товарищами и соратниками.

Эйдрис в последний раз откусила хлеба и передала лепешку Аврис.

— Мы жили в крепости Кар Гарудин с ближайшими друзьями моих родителей — лордом Керованом и госпожой Джойсаной. Они для меня тоже как отец и мать, и я их очень любила. И жила с нами Сильвия, наш друг и учитель. Она из Старых Времен и обладала Силой, какую не знают с древности.

— Сильвия, — повторила Аврис, словно пробуя на вкус чуждые звуки. — Она тоже из Древней Расы?

— Частично. Но было в ней и другое, не человеческое начало. Она любила нас, детей, словно мы ее собственные.

— Детей?

— У Джойсаны и Керована было… есть… два ребенка. Хиана, дочь, она на год меня старше. Это была тихая глазастая девочка, обладавшая такой врожденной внутренней Силой, что вряд ли кто из волшебниц крепости мог с ней сравниться, даже когда она была еще совсем маленькой. Но она не любила показывать эту Силу и использовала ее только для помощи другим. Она видит на расстоянии, а ее предсказания будущего никто не оставлял без внимания. — Лицо Эйдрис потемнело, и она мрачно замолчала.

— А второй ребенок? — не успокоилась молодая волшебница, видя, что сказительница не собирается продолжать.

— Фирдун моложе меня на пять лет. Он тоже обладает Силой, но в Фирдуне нет ничего спокойного и тихого! Он был одним из тех детей, за жизнь которых приходится постоянно опасаться. Ты, наверно, знаешь таких. Если во всем саду есть хоть одно дерево с гнилой веткой, именно на него взберется Фирдун и именно на эту ветку он решит сесть.

Аврис рассмеялась.

— Это я знаю. У моей двоюродной сестры такая дочь. А у тебя есть братья или сестры, Эйдрис?

Сказительница покачала головой.

— Не знаю, — прошептала она. — Моя мать исчезла девять лет назад, когда мне только исполнилось десять.

Волшебница удивилась.

— Исчезла? Ты хочешь сказать, что она бросила тебя и твоего отца? Она еще жива?

— Не знаю, — повторила Эйдрис. — Она не добровольно оставила нас, ее похитили. Какая-то Сила с Левой Тропы подхватила ее прямо среди нас, когда она спала в своей комнате.

— Как это произошло? — спросила волшебница, внимательно глядя своими серыми глазами в глаза Эйдрис. Ее сочувствие сказительница ощущала, как лежащую на плече теплую руку.

— Это моя вина, — ответила она, преодолевая сухость в горле. — Моя вина. Понимаешь, когда мама обнаружила, что ждет ребенка, Хиана, которой тогда исполнилось одиннадцать лет, предсказывала ее будущее, потому что почувствовала предстоящие беды. Во время предсказания она увидела ребенка — она рассказала нам, что это мальчик, — и поняла, что он послужит последним звеном цепи, которая в Арвоне соединит всех идущих по Правой Тропе, и они вместе встанут против Тьмы. Хиана говорила, что исход этой борьбы для нее неясен, но мой еще не рожденный маленький брат должен стать решающей фигурой в смертоносной игре, первые ходы которой еще не сделаны.