Скажи: «Убей меня» - [33]

Линда оглядывается по сторонам с нескрываемым восторгом.

В это время к столику подходит официант и, стараясь не мешать разговору, наполняет бокалы долгожданным напитком. Так хочется попробовать…

– Ну, знаешь ли, главное, не то, куда ты ходишь, а главное, с кем. Может, прозвучит банально, но не место красит человека, а человек место.

– И то верно, – соглашается она, несколько застенчиво опуская глаза.

«И то верно?», – повторяет Линда уже мысленно. Рядом с ним и фразы в разговоре хочется использовать какие-то странные. Егор из тех людей, которые внушают некий трепет, ничего особенного для этого не предпринимая. Напоминает то, как другие меняются рядом с ее отцом. А сейчас она сама невольно начинает подстраиваться. Ее манера держаться становится более степенной, элегантной. Вместе с этим Линда испытывает внутреннюю гордость за собственное нахождение в такой компании. Или даже избранность? Точно. Это то самое слово. Сейчас она чувствует себя избранной. Ведь человек, сидящий перед ней, явно занимает совершенно отличное социальное положение, он мыслит и ведет себя иначе, чем большая часть ее окружения, но почему-то он пригласил именно ее и дает понять, что она ему нравится. В то же время знакомые вибрации сильного мужчины будят в ней родственные чувства, какие она испытывает рядом с отцом-следователем, и непостижимым образом так хочется расслабиться и быть собой рядом с этим малознакомым человеком. Как странно… Эти противоположные эмоции заставляют ее перескакивать от одной манеры общения к другой.

– Думаю, это отличный повод поднять за тебя бокал. За ту, чья компания делает это место в тысячу раз прекраснее.

Теперь она замечает, что его мимика несколько своеобразна. Он начинает фразу с абсолютно нечитаемым выражением лица, а к концу вдруг оживляется, словно вспоминая, что принято улыбаться, когда произносишь что-то подобное.

Сам же Егор сосредоточен на другом. Он следит, как совсем недавно преображенная им юная леди поднимает емкость из тонкого стекла ко рту, обхватывает краешек губами, а тот в свою очередь врезается в их сочную мякоть. Она делает небольшой глоток и раскрывает слегка увлажнившийся ротик, слизывая задержавшуюся капельку в уголке. Улыбается, слегка прикрыв глаза, тем самым выражая наслаждение вкусом напитка, а потом поднимает взгляд на него. Зрачки, графично выделяющиеся на фоне светлой радужки, расширяются, придавая лицу особую теплоту и очарование. Частица этого удовольствия передается и ему, щекочущими импульсами распространяясь по животу. Егор сильнее сжимает ножку бокала в руке.

– А тот юноша, с которым ты пришла в торговый центр… это твой молодой человек?

– Ну да, а почему вы интересуетесь?

– Так и думал. Очень симпатичный. Под стать тебе.

Линда лишь делает еще один глоток, ничего не ответив, и затем принимается за салат.

– Расскажите о своей работе, почему вы выбрали такое занятие? – пытается перевести тему она.

– Ммм… Мне нравится творить. Создавать предметы мебели, особенно учитывая, сколько сейчас вокруг разной безвкусицы. Да что говорить, я тебе и показать могу. – Егор достает смартфон и открывает сайт со своими готовыми работами, а затем протягивает своей явно заинтригованной собеседнице. – Вот.

Линда берет его в руки и принимается листать картинки. Созданная Егором мебель и вправду прекрасна. Вот бы иметь дома такую. Но в ее семье никогда и думать не было принято, чтобы позволить себе что-нибудь в этом роде, эксклюзивное или дизайнерское. Под каждой работой написано название, некоторые предметы мебели названы женскими именами.

– Александра, Дарья, Илона, Светлана – все это ваши любовницы? – шутит она.

– Не совсем, но все они замечательные женщины, которые вдохновили меня на создание лучших работ.

Внезапно Егор хмурит брови и хватается за голову. Мозг пронзает резкая боль, все тело напрягается в судороге от адского приступа.

– Что с вами? Вам плохо? – Линда вскакивает с места в готовности бежать за помощью.

– Нет-нет, такое бывает… Сейчас пройдет, – он отрывисто машет правой рукой в воздухе, – лучше расскажи мне пока, чем ты занимаешься.

– Ну… Я… Это. Рисую.

После небольшой паузы Егор переспрашивает.

– Рисуешь? Художница, значит… Это здорово. Значит мы отчасти коллеги. Что именно рисуешь?

Головная боль начинает постепенно отступать.

– Даже не знаю, можно ли это так назвать – «художница»… Я никогда не получала художественного образования. Родители хотели, чтобы я стала экономистом, и запихнули меня на эту специальность. Вообще я все люблю рисовать… Все, что нравится. Все, что привлекает внимание вокруг меня. Но не думаю, что людям сейчас так уж интересны картины, тем более такой самоучки, как я. Поэтому я в основном рисую арты по фото. Многие хотят получить свой, так сказать, улучшенный портрет за небольшую цену. И пару раз делала иллюстрации для книг. Это мне нравится больше.

– Понятно, – задумчиво произносит Егор, потирая пальцами подбородок, будто прокручивает полученную информацию в голове несколько раз и решает, что с ней можно сделать. «Так вот что за бумаги они рассматривали вчера».

Линда в это время вертит свой бокал в руках, тяжко вздыхает и опустошает его до дна.