Скажи мне все - [120]

Спустя пять минут мы уже сидим за столом вчетвером, молча глядя, как светает за окном. Халед, расположившийся рядом со мной, стонет и отодвигает тарелку прочь. Похмелье. Он кладет руку на стол и утыкается в нее лбом.

Я слышу, как двое позади нас болтают о Бекке, о том, что она едва не погибла, но Джон ее спас. Героический Джон. Это словосочетание хорошо подходит для заголовков газетных статей, которым еще только предстоит быть написанными.

Мы все слышим его имя и переглядываемся.

Джон.

Халед поднимает голову. Одна из его густых широких бровей взлохмачена.

– А где Джон? – спрашивает он, глядя на Руби. – И Макс?

– Я думала, что он с вами, – отвечает Руби. – Я не видела его с са́мого бала.

– Я не пересекся с ними утром, – отзывается Халед. – Перед тем как уйти из дома, заглянул к ним в комнаты. Я думал, что они уже здесь.

Все мы проверяем свои телефоны. Ничего. Я встречаюсь глазами с Руби, лицо у нее уже пепельного цвета. Она звонит Джону со своего телефона. Говорит:

– Сразу автоответчик.

Я знаю, что она хочет позвонить и Максу тоже, но не делает этого.

– Вызови Макса, – говорит Джемма, по-прежнему не глядя на Руби. Та нажимает его имя в списке контактов.

– Глухо, – говорит Руби тихим голосом; глаза у нее стеклянно блестят. Она смотрит за окно, на снег.

А потом я вижу, как внимание Джеммы и Руби смещается на что-то позади меня, на лицах у них обеих проявляется облегчение, и я чувствую на своих плечах тяжелые руки.

Нет. Нет. Мне кажется, что мои зубы сейчас треснут, так сильно я сжимаю челюсти. Пытаюсь сохранять спокойствие, но его руки сильнее сдавливают мои плечи. Такое ощущение, что мое тело сейчас разорвется пополам. Гнев, словно кислота, жжет мое горло, и я гадаю: могу ли все еще дышать, или мне просто чудится, что мои легкие втягивают воздух?

Я оглядываюсь и вижу Джона, который стоит за моим стулом, тяжело наваливаясь мне на плечи и улыбаясь остальным. Приказываю своему лицу сохранять нейтральное выражение, бросаю ярость себе под ноги и мысленно втаптываю в ковровое покрытие на полу.

– Прикиньте, что случилось со мной ночью? – говорит он, и его улыбка превращается в болезненную ухмылку, когда он переводит взгляд со всех остальных на меня. – Очнулся на Уступе с отмороженной задницей. Полный провал в памяти; понятия не имею, как я там оказался. Каким-то образом добрался обратно до спортзала и вырубился на куче чьих-то курток. Ничего себе ночка, а?

Я смотрю на него, вглядываюсь в его лицо, выискиваю признаки осознания. Потом перевожу взгляд на свой ноутбук и слышу в ушах все тот же гул. Я думаю о Максе, о нашем последнем разговоре.

О том, что все это было впустую.

Глава 47

День Выпускника

– Но где Макс? – спрашивает Руби после того, как Джон усаживается рядом с ней. Мы слышим напряжение в ее голосе. Джон пожимает плечами и берет с ее тарелки кусок тоста.

– Понятия не имею, я не видел его всю ночь. Но, опять же, я ничего не помню.

Я ни на кого не смотрю. Все мое тело ноет от желания бежать, но я сижу неподвижно. Я спокойна, я нормальна.

Мимо проходит компания первокурсников, лица у них встревоженные, голоса испуганные. Мы улавливаем обрывок фразы о ком-то, сбитом на шоссе 26. Слова «Скорая помощь» и «студент».

Руби первой срывается с места, даже не озаботившись надеть куртку и шапку. Мы вслед за ней бежим к повороту, где мигает проблесковый маячок – там, где от дальней стороны лагеря отходит тропа к Уступу. Проталкиваемся через уже собравшуюся толпу, Руби пробивается впереди всех. Я остаюсь сзади. Я не могу смотреть на нее, не могу видеть их реакцию.

Макса нашли сегодня утром, когда на трассу вышла дорожная техника. Его уже присыпало снегом, но водитель снегоуборочного грузовика заметил яркую зимнюю куртку у края дороги.

Макс погиб, попав под лесовоз. Согласно официальному рапорту о вскрытии, причиной смерти стал сильный удар тупым предметом. Потом все будут спрашивать, почему Макс бродил по дороге один так поздно, но никто не сможет ответить на этот вопрос.

Пока мы будем стоять у обочины дороги, Халед повернется к Джону и спросит его:

– Ты был там? Ты ведь был на Уступе, верно? Ты видел, как это случилось?

Джон с белым, словно обескровленным лицом будет смотреть вслед уезжающей «Скорой помощи», увозящей тело его двоюродного брата. Может быть, он будет задаваться вопросом о том, не сделал ли он это сам, не толкнул ли он Макса под колеса, впоследствии забыв об этом. Может быть, будет гадать, не мог ли он сам оказаться на месте Макса. Но я перестала понимать, что именно он думает. Я больше не могла сказать, что ему известно.

Глава 48

Актовый день

Капли пота копятся у меня под коленями, в незаметных складочках кожи. Я проклинаю того, кто придумал чествовать выпускников в середине дня, под палящим солнцем, да вдобавок чтобы при этом они были наряжены в синтетические мантии. Я жду, когда же по кампусу пронесется легкий порыв ветерка, и молюсь, чтобы это случилось до того, как меня вызовут на сцену.

У микрофона стоит актер, двадцать лет назад окончивший Хоторн. Он отпускает какую-то шуточку про рекордно мощный кальян из своего прежнего общежития, который был способен провонять здание от подвала до чердака, и о том, как про это написали в «Плейбое». «Сейчас совсем другие времена!» – шутит он. Студенты смеются, преподаватели постарше морщатся, явно намереваясь впоследствии пожаловаться на этот неуместный юмор. Мне кажется, этот актер снимался в каком-то популярном фильме, но я не уверена. Я не очень хороший кинозритель – слишком подвижна, чтобы сидеть так долго. Начинаю отвлекаться от его речи, гадая, где сидят мои родители, и думая о том, что на такой жаре им, должно быть, комфортно.