Скажи мне все - [109]
Позже я узнала, что Леви нашли за кухонным столом, он так и читал свой журнал. Он уверял, что не слышал происходящего снаружи – дескать, шум кондиционера был слишком громким.
Мать приехала в больницу, когда мне заканчивали зашивать и бинтовать ладони. В стерильной комнате было тихо, мы все четверо сидели вместе. Я по-прежнему не могла сказать ни слова. Врач заверил моих родителей, что это шок. Конечно, моя мать тоже была врачом и, вероятно, уже поняла это сама.
Она была слишком слаба, чтобы сделать что-нибудь; все, чему она научилась за годы, оказалось принесено в жертву ее сыну. Она все отдала ему. Она даже не спросила, как Бо попал в машину, как он оказался заперт внутри. Она не знала, что делать, она попалась в ловушку своего материнского инстинкта. Она не могла защитить нас обоих.
Мой отец смотрел на Леви. Скептически. И испуганно.
Когда мы уходили из больницы, Леви улыбался матери и держал ее за руку. Он крепко вцепился в ее ладонь, слабую, казавшуюся вялой и бессильной в его хватке.
Мы все знали, что он сделал. Я видела, как родители обмениваются встревоженными взглядами. А мне хотелось зарыться лицом в шерсть Бо. Хотелось вдохнуть его запах и забыться, хотелось ощутить невеликую тяжесть его тела у себя на коленях. Мои ладони были крепко забинтованы, руки казались чужими, словно они остались где-то вовне и все еще сжимали его тело.
Прежде чем рухнуть на кровать, я краем глаза заметила что-то блестящее.
Ключи от машины лежали у меня на подушке.
Глава 40
Все уже снова в доме, двери закрыты.
Проходя мимо двери Джеммы, я слышу, как по телевизору в ее комнате идут «Друзья». Должно быть, она готовится к балу, натягивает чулки и платье, выпрямляет свои синие волосы. Успокаивает себя, говоря, что не хотела причинить боль Руби.
Дверь комнаты Халеда на первом этаже тоже закрыта. У него громко играет музыка с вибрирующими басами. Неудивительно, что я единственная, кто слышит происходящее в доме. Прохожу через гостиную, мимо Денизы, лежащей на диване. Ее подведенные черным глаза следят за мной, пока я иду через комнату. Я гадаю о том, что она видела за свою «жизнь». Прижимаю ухо к двери и прислушиваюсь, но в комнате Макса тихо.
Вернувшись в прихожую, зашнуровываю кроссовки и набрасываю свою потрепанную куртку. Выхожу наружу; флисовые лосины не дают моим ногам мерзнуть. Сбегаю с крыльца, стараясь наступать на посыпанные солью участки, чтобы не поскользнуться на льду. Снаружи уже темно, но я привыкла бегать в темноте.
Холодный воздух обжигает мои легкие, когда я мчусь к дому 356 на Плезант-стрит. Я знаю, что он дома, ждет, пока я отвечу на его сообщения.
Когда я подбегаю туда, в доме горит свет, теплое сияние приглашает меня зайти внутрь. Но я не ступаю на подъездную дорожку, не стучусь в дверь. Прячусь за каменной стеной, на своем прежнем наблюдательном пункте. Впервые за несколько месяцев я смотрю – снаружи.
Хочу посмотреть еще один раз – последний раз, потому что для нас все заканчивается.
Глава 41
Отцовская рука лежала на моем плече. Его прикосновение обжигало меня через ткань футболки, мои нервы под кожей были подобны режущим струнам. Я наклонилась, чтобы утрамбовать землю под свежепосаженной зеленой травой. Травинки промялись под моими забинтованными ладонями, и я смотрела, как они распрямляются и принимают прежнюю форму.
Мы вдвоем похоронили Бо, и я думала о его теле, лежащем глубоко под поверхностью на заднем дворе, в одиночестве и темноте, плотно стиснутом песчаной почвой. Он не должен был быть там. Он должен был сидеть рядом со мной, тыча мокрым носом мне в колени…
– Прости, Малин. Я знаю, как много он значил для тебя.
Я ничего не сказала. Он извинялся совсем не за то. Ему следовало сказать: «Прости, что я позволил твоему брату убить твою собаку». Но я не хотела, чтобы он знал то, что знала я о смерти Бо. Что-то подсказывало мне хранить это в тайне, на тот случай, если позже мне понадобится воспользоваться этим. Если я хотела пережить Леви, то должна была быть осторожной.
Отец наклонился, стоя передо мной, но на этот раз не стал меня трогать, словно понял.
– Малин, – начал он, – я всегда рядом, если тебе нужно с кем-нибудь поговорить.
Вот только он не был рядом. Он не мог принять мою сторону. Потому что он был и отцом Леви тоже.
Без Бо я была одинока.
Мы четверо молча сидели за ужином. Отец приготовил куриную запеканку с рисом, но мне она казалась на вкус ничуть не лучше клея. Я не была голодна. Краем глаза я посматривала на Леви. Он почти прикончил свою порцию и начал скрести краем вилки по тарелке. Этот скрежет эхом отражался от выложенного плиткой пола и от оконного стекла.
– Не хочешь есть? – спросила меня мать. Я покачала головой. – Ты должна съесть что-нибудь, милая, иначе потом проголодаешься.
– Всё в порядке, – ответила я.
Леви доел свою запеканку и откинулся на спинку стула. Он наблюдал, как мать смотрит на меня, и в глазах его сквозило беспокойство. Леви терпеть не мог, когда она уделяла мне внимание. Я напряглась, готовясь к тому, что он собирался сказать.
– Я слышал, как папа и Малин говорили обо мне сегодня, – произнес он, уставив взгляд в тарелку и ссутулив плечи.
Я бежала так далеко: от прошлого, от самой себя, от мужа. Бежала, потому что не умею бороться, не умею быть сильной. Теперь я – другой человек, с чужим именем и чужой историей, но мое личное прошлое, что я пытаюсь забыть и от которого хочу надежно спрятаться, нашло меня даже здесь, вдали от дома. Придется учиться быть сильной, ведь защитить меня некому. Или есть? Содержит нецензурную брань.
Рождение близнецов – счастье! Ну, это как посмотреть… Два голодных рта семейный бюджет не выдержит. Бабушка сказала решать вопрос радикально: один младенец остается, второго сдаем в детдом. И кому из детей повезло больше? Увы, не девочке, оставшейся под материнской грудью. Бабуля – ведьма, папа – бандит, мама – затравленное безропотное существо. Как жить, если ты никому не нужна? И вдруг нежданный подарок – брат, родная душа, половинка сердца. Теперь все наладится, вместе с любой бедой справиться можно! Разберемся, кто подбрасывает оскорбительные, грязные письма, натравливает цепных собак, преследует, пугает по ночам и… убивает.
Джемма. Впервые я увидела Калеба, когда мне было двенадцать. Во мне тут же вспыхнула детская влюбленность, которая с годами переросла в юношескую. «Разве может детская любовь длиться несколько лет?» – спросите вы. «Может!» – с уверенностью отвечу я и докажу вам это своим примером. Калеб. Я не должен был влюбляться в младшую сестренку своего лучшего друга. Она была под запретом. Господи, да она была ребенком, когда я впервые ее встретил! Но девочка выросла и превратилась в прекрасную девушку, занявшую все мои мысли и сны.
Фрида получает необычное наследство после кончины бабули — должность ректора в Академии ведьм и колдунов. Когда-то Фрида была грозой академии и устраивала неприятности всем, кто окажется в радиусе поражения. Она и сама бы рада избавиться от наследства, да нельзя. Откажется — навсегда лишится магии. А в Академии сущее веселье. Педагог по зельям — первая любовь, колдун, который вытер о Фриду ноги. Попечитель и главный ревизор — бывший муж. А красавчик заместитель явно мечтает о должности Фриды и сделает всё, чтобы сжить нового ректора со свету.
Ольга Арнольд — современная российская писательница, психолог. Ее книга рассказывает о наполненном приключениями лете в дельфинарии на берегу Черного моря. Опасности, страстная любовь и верная дружба… Все было в тот год для работавших в дельфинарии особенным.
Его ледяные глаза пленили моё сердце. А один танец переплел наши судьбы. Бал дебютантов должен был стать для меня дорогой к признанию, а стал тернистой и опасной тропинкой к мужчине, в чьих глазах лёд сменяется пламенем. Но как пройти этот путь, сохранить любовь и не потерять себя, когда между нами преграды длиною в жизнь?
Хлоя и Джон. Их свело ни на что не похожее чувство – словно тонкая мембрана между подростковой дружбой и истинной любовью… А потом Джон пропал. И вернулся лишь через четыре года. Чудаковатый подросток превратился в сильного красавца. И еще во что-то… Тот, кто держал его все это время в искусственной коме, заложил в юношу непонятную силу, смертельно опасную для всех вокруг. Не успев возвратиться, он вынужден бежать. И искать ответ на вопрос: что он такое и почему с ним это сделали? Хлоя идет по следу Джона и уверена, что его можно исцелить.
История о романтичном серийном убийце в поисках настоящей любви, легшая в основу сериала «ТЫ» от Netflix. БЕСТСЕЛЛЕР NEW YORK TIMES. ОДНА ИЗ ЛУЧШИХ КНИГ 2021 ГОДА ПО ВЕРСИИ MARIE CLAIRE. Убийца-романтик Джо Голдберг покончил с большими городами. Покончил с их мерзкими жителями, с интригами… и с девушкой, которую любил. Теперь он сливается с природой на уютном острове неподалеку от Сиэтла. Впервые за долгое время Джо может просто дышать. Он устраивается на работу в местную библиотеку… и там встречает ее: Мэри Кей Димарко.
Джо Голдберг, продавец из книжного магазина, – специалист в сокрытии тел. На его счету их уже четыре – сопутствующий ущерб в поисках идеальной любви. Собирается он разобраться и с пятым, наказав свою бывшую за предательство. Голдберг узнал, что девушка уехала в Лос-Анджелес, и последовал за ней. Но здесь его планы резко изменились. Потому что Джо… влюбился, как никогда в жизни. Все прочие дела сразу перестали иметь значение, и теперь он собирается начать новую жизнь, перечеркнув свое прошлое. Однако проблема с сокрытыми телами состоит в том, что иногда они оказываются на поверхности…
«Гипнотически и ПУГАЮЩЕ. Никогда не читал ничего подобного». – Стивен Кинг «Фантастически пугающий триллер… Он из тех книг, ради которых ты приостанавливаешь свою жизнь». – Glamour «Умно и пронзительно». – Elle «Блестящая история… В ней «Исчезнувшая» сплетается со зловещей версией «Девчонок». – Marie Claire Джо Голдберг, продавец из книжного магазина, очень непростой парень. Ну то есть как непростой… Не такой, как все. Поэтому большей частью он один. Ну то есть как один… Время от времени он влюбляется в интересных девушек, всякий раз веря, что нашел идеальные отношения.