Скажи мне, кто я - [3]

– Твое внезапное появление здесь было незапланированным. Обычно мы не принимаем новых учеников в середине учебного года, тем более в середине семестра. – Она выжидательно смотрит на меня.

– Благодарю, что сделали для меня исключение… – начинаю я, вспомнив о хороших манерах, но звучат мои слова как-то неискренне.

Мне не понравилось произнесенное директрисой слово «принимаем» – как будто я поступила сюда надолго. А ведь папа говорил, всего на несколько недель, пока он не разберется с незаконным вторжением в дом к тете Джо. А потом я вернусь домой, в наш сонный Пембрук, и все снова пойдет по-прежнему.

Блэквуд открывает журнал в черной матерчатой обложке и с шелковой ленточкой-закладкой и пробегает глазами страницу.

– Прежде чем я расскажу тебе об Академии Абскондити и ее учениках, ты должна знать, что здесь существуют три незыблемых правила, которые не подлежат обсуждению. Соблюдать их необходимо всегда, и они распространяются не только на учеников, но и на преподавателей. – Она кладет руки поверх страницы. – Правило первое: ты не должна говорить, писать или каким-либо иным способом сообщать что-либо о своей жизни до поступления в школу. Ни о городе, где ты жила, ни о своих родственниках. Нельзя произносить даже свою фамилию или имена знакомых. Насколько я понимаю, ты очень общительный человек, но я хочу, чтобы ты сразу усвоила: если нарушишь это правило, поставишь под угрозу не только собственную жизнь, но и жизнь своей семьи.

Прищурившись, я спрашиваю:

– Какая опасность может грозить моей семье, когда я здесь? Разве это место не должно быть самым безопасн…

– Я также понимаю, что ты вела довольно беззаботную жизнь, – продолжает Блэквуд, не обращая внимания на мой вопрос и неодобрительно глядя на меня. – Но время это исправит.

Я молчу, потому что пока не до конца понимаю, к чему она клонит, да и не уверена, что хочу это знать. Возможно, она права и я просто сбита с толку, а может, как раз из-за этого разговора я чувствую себя так, словно меня подвесили вверх ногами.

– Второе правило запрещает тебе покидать территорию школы, – продолжает Блэквуд. – Наше учебное заведение расположено в лесу, где полно ловушек. Выходить за ограду не только глупо, но и чрезвычайно опасно.

Я выпрямляюсь. Вот это как раз одно из преимуществ, благодаря которым папе удалось меня уговорить. Полоса препятствий, сложные головоломки, метание ножей. Если это жутковатое место сулит мне приключения в духе Робин Гуда, то я, наверное, смогу простить папе свой долгий переезд, а директрисе то, что меня, возможно, накачали наркотиками.

– Что за ловушки? Кому-нибудь удавалось когда-нибудь их обойти?

– Нет. Никогда. – Она говорит так, будто сто раз отвечала на этот вопрос и он изрядно ее утомил.

На мгновение мое внимание привлекает бордово-серебристый герб на стене у нее над головой, под которым написано на латыни: Historia Est Magistra Vitae. Не успеваю перевести фразу, потому что Блэквуд вновь начинает говорить:

– Правило третье: за причинение физического вреда другому ученику мы наказываем по принципу «око за око». Все тренировочные бои должны проводиться в классе под наблюдением преподавателя.

Мимолетная радость, охватившая меня при упоминании леса с ловушками, тут же исчезает, и я чувствую, как еще более хмурится мое лицо. Папа говорил, что моя поездка в эту школу – всего лишь мера предосторожности, что ему нужно несколько недель провести с тетей Джо, чтобы разобраться в ситуации, а он не может одновременно присматривать за нами обеими. Он просил довериться ему. Я решила, что он, как обычно, просто перестраховывается, проявляя излишнюю заботу. Но если опасность существует здесь, то все это как-то подозрительно. В животе у меня появляется неприятное чувство – не такое, которое накатывает сразу, а что-то вроде скрытой тревоги, которая крепнет в темноте в минуты одиночества.

Снова перевожу взгляд с занавешенных окон на охраняемую дверь.

– Разве это не само собой разумеется… что нельзя наносить людям физический ущерб?

– В последние годы здесь произошло необычайно много случаев с летальным исходом. Так что нет, не разумеется, – говорит она бесстрастным голосом, как будто сообщает мне о том, что по вторникам в столовой дают тако.

У меня вдруг пересыхает в горле.

– Случаев с летальным исходом? Что вы имеете в виду? Что здесь за занятия? От чего именно погибают люди?

Блэквуд смотрит на меня, как на потерявшегося щенка, которого она, однако, не намерена погладить и успокоить.

– Мы предлагаем не обычные занятия, как в других подготовительных школах, а гораздо больше. Академия развивает индивидуальные навыки и умения каждого ученика. Например, метание ножей сводится не только к меткости. Это умение практикуется в движении и под прессингом, то есть в стрессовых ситуациях. Навык обмана оттачивается до такой степени, что не только позволяет различать ложь окружающих, но и самим использовать ее так, что это становится второй натурой. Вместо традиционного изучения языков мы предлагаем обучение акцентам и факультатив по культурным нормам, что позволит тебе путешествовать по разным странам, не выдавая своего происхождения. Учиться в этой школе –