Сказать по правде - [21]

Я читала в коридоре, и к сожалению, близко к туалетам. Брендан вылетел из-за угла, хватаясь за живот. Я не успела отреагировать. В следующую секунду его обильно стошнило на пол, и брызги полетели на мой рюкзак, мои туфли – и на книгу.

Теперь Би-Би смотрит на меня в упор, осознавая мои извинения. Неожиданно для меня он резко смеется.

– Ну ладно, отлично. Спасибо.

Я изучаю его, пытаясь понять, что происходит.

– Мне кажется, это не совсем искренний ответ.

Он качает головой.

– Все знают, что у меня глютеновая болезнь, – говорит он, снова усталым тоном. Я не знала – или знала? Конечно, если я и слышала об этом, то могла забыть. – Все знают, что когда я ем глютен, то блюю, – продолжает он, и я замечаю подчеркнутое слово. – В шестом классе мне пришлось сдавать разные болезненные и стыдные анализы, потому что никто не знал, что со мной не так. Когда наконец выяснили, все могло быть хорошо – вот только благодаря тебе вся моя жизнь в старшей школе была определена прилипчивой кличкой, которую ты придумала. – Его голос набирает силу, темные глаза неожиданно яростные. – Знаешь, как мне трудно находить друзей? Знать, что все, в каждом классе, слышат мое имя и немедленно думают «Блевотный»? – Он снова отворачивается к компьютеру. – Конечно, не знаешь.

Я не знаю, что сказать в ответ. Мне нечего сказать. Я сижу молча, пораженная, тщетно пытаясь придумать ответ.

– Я… прости, – выдавливаю я. – Скажи мне, как это исправить. Я что угодно сделаю.

– Мне ничего от тебя не нужно, – быстро отвечает он.

Я резко встаю; с меня хватит. У меня горит лицо. К черту, не буду больше сдерживать свое мнение.

– Ну и ладно, прячься тут дальше, вали на меня полное отсутствие общественной жизни в школе. Конечно, все дело в прозвище, а не в том, что ты нелюдимый и предпочитаешь проводить время за бессмысленными компьютерными играми с цветовой палитрой, которую выбирал восьмилетка, вместо того, чтобы поговорить с девчонкой, или с парнем.

Я собираю вещи, чтобы вылететь из класса. Но у меня за спиной Би-Би говорит:

– Я не играю в бессмысленную игру, – тихо говорит он. – Я ее делаю.

Повернувшись, я снова смотрю на экран компьютера. Впервые я замечаю рядом с ним блокнот. Он открыт на набросках и моделях, в которых можно узнать мальчика и ведьму из игры. Я вспоминаю сказанные несколько секунд назад слова с уколом вины. «Цветовая палитра, которую выбирал восьмилетка».

Теперь я смотрю на экране с уважением.

– Ты это делаешь? – повторяю я.

Вместо ответа Брендан решительно отключает монитор, засовывает блокнот в рюкзак и останавливается передо мной.

– Хочешь знать, как можешь искупить вину? – спрашивает он. – Не лезь в мою жизнь.

Собрав свои вещи, он выходит из класса.

Глава 10

Я жду утра пятницы с ужасом.

Я знаю, что обязательно наткнусь на Пейдж. И знаю, что она выскажет мне за все, что вчера случилось с Би-Би – Бренданом. Стоит ожидать резких формулировок, оскорблений и полного пересказа моего эпического провала.

Но это не худшие последствия. Худшими будет то, что она расскажет Эндрю – как я в попытке отвоевать его обратно загнала ее брата глубже в неуверенность в себе, потому что не могла принять последствия того, что оскорбила ее.

Что за стерва эта Кэмерон Брайт.

Хотя я готова к грядущей катастрофе, но не особенно жду момента противостояния. Я прикладываю все усилия, чтобы избежать утренней встречи с Пейдж. Я надеюсь, что смогу пробраться по коридорам перед самым началом урока и проскользнуть в класс после того, как Пейдж уже будет там.

Конечно, вместо этого Пейдж находит меня, когда я забираю свои записи из шкафчика. Глупая ошибка.

И я не готова к тому, как непринужденно она ко мне подходит. На ней фиолетовый топ в полоску, юбка до пола и черная шапочка с драконьими ушами. Она прислоняется к соседнему шкафчику, наблюдая за мной.

Я не делаю вид, что не заметила ни ее, ни жестко поджатые губы с помадой непередаваемого фиолетового цвета. Я жду взрыва. Разумеется, я не стану сама начинать этот разговор.

– Что ж, – говорит она наконец, – когда ты сказала, что извинишься, я не думала, что извинения включают описание моего брата как нелюдимого неудачника.

Я морщусь и делаю глубокий вдох.

– Честно говоря, я не использовала слово «неудачник»…

И я останавливаюсь. Потому что выражение лица Пейдж – это не совсем ярость. На самом деле уровень ярости скорее средний. Возможно, легкий. Но меня останавливает то, что я замечаю под неопределенным уровнем ярости. Как будто ей… весело.

– Ты не злишься, – рискую я. Пейдж пожимает плечами.

– Немного, – говорит она.

Я жду в недоумении. Когда я уходила, настроение Би-Би было определенно хуже, чем до моего появления. Несомненно, я ранила его чувства. И несомненно, Пейдж об этом узнала. Чего я не понимаю?

– Знаешь, – говорит она непринужденно, притворяясь, что изучает облупившийся черный лак на ногтях, – я не думала, что ты на это пойдешь. Что извинишься перед Бренданом. Или хоть попытаешься, – ее взгляд находит мой, и тень веселья из него все еще не исчезла. – Это совсем не похоже на плоскую и стереотипную популярную девчонку.

Она отклеивает плечо от шкафчика и направляется в сторону кабинета этики. Я иду следом, едва осознавая, что сейчас услышала.