Сказания вьетнамских гор - [10]

И принялись тут все за яства и вина. Народ собрался со всего селенья. Принесли в жертву душам умерших предков и душам вождей пять кувшинов вина и буйвола. Помолились за здравие Дам Шана, и снова жертву принесли: пять кувшинов больших и буйвола. Выпили соседи все вино и удалились восвояси.

Хэни вскричала:

— Эй, слуги! Седлайте слонов!

И слуги водрузили седла. Взобрались на слонов Хэни и Хэбхи.

Хэни опять вскричала:

— Тот, кто должен заменить нам умершего мужа, пусть сядет с нами на слона!

Дам Шан ответил:

— Раз вы владеете слонами, езжайте, а сын вождя пойдет пешком.

Хэни и Хэбхи быстро спрыгнули на землю и пошли пешком, с Дам Шаном рядом. Когда они приблизились к ручью, Дам Шан сказал:

— Давайте побежим к селенью. Если вместе прибежим, возьму вас в жены. А отстанете — не возьму.

И побежали они. Быстро побежали, что есть мочи. Вдруг на ноге у Хэни вскочил волдырь.

— Послушай, Дам Шан! Волдырь хочу проткнуть, дай меч!

— На что тебе меч? Я перевяжу твой волдырь шелковым платком. Я оберну твой волдырь шелковой накидкой!

Так он и сделал, и опять все трое пустились в путь. Бежали долго — мимо пастбищ, где буйволы паслись, мимо тех мест, откуда бумажных змеев запускают, и прибежали прямо к дому Хэни. Только Хэни вошла в дом, как рухнула без памяти. Взметнулась кверху юбка, взметнулась кофта. А Хэбхи лишь до дому добежать успела и на пороге рухнула, ноги торчат наружу, а голова в доме. В лохмотьях кофта, юбка вся в клочья изодрана. А Дам Шан уже сидит спокойно возле дома. После полудня, когда солнце осветило террасу, явились Дамшановы сестры. Долго пришлось им звать Хэни и Хэбхи, еле дозвались.

— О сестры! Сосватали мы вам мужа, и теперь он в вашем доме. Сколько буйволов надобно умершим предкам в жертву принести?

Хэни отвечала:

— Принесем в жертву пять кувшинов вина и буйвола, чтобы почтить умерших предков. Семь кувшинов вина и буйвола принесем мы в жертву за здравие Дам Шана. За здравие Хэни — пять кувшинов вина и буйвола. А Хэли и Хэанг — сестрам Дам Шана — по буйволу подарим. Слона подарим матери Дам Шана, и к слону в придачу — погонщика. Еще ей надо подарить рабынь, чтобы рис варили, рабов, чтоб травы собирали и буйволов на закланье водили.

Ел Дам Шан свинину и вином запивал. Так все до утра пили, а утром родня Дам Шана собралась домой.

На прощанье молвила Хэанг:

— О брат! О женах заботься, пусть они будут счастливы. Смотри, бездельником не стань, гулякой не сделайся. С самого утра, пораньше, в поле выходи, а после полудня расставляй силки и сети, птиц и зверей лови, чтоб жены дичью лакомились.

II

День целый отдыхал Дам Шан и ночь отдыхал. А утром проснулся, увидел во дворе бревно и кликнул парней из селенья:

— Эй, идите все ко мне, придумал я забаву, давайте бревно толкать — посмотрим, кто из нас сильнее.

По одну сторону бревна пятеро рослых парней встало, а по другую сторону — Дам Шан. Начали толкать бревно — кто кого переборет. Верх взял Дам Шан.

Сказал тогда И Зин:

— Свояк, ты стань на наше место, а мы на твое встанем.

И снова встали пятеро против Дам Шана, а он один как перст. Весь день предавались забаве, и каждый раз верх брал Дам Шан.

Но тут Хэбхи подала голос:

— Муж мой, иди скорее в дом! На блюде рис стынет, курица, которую я для тебя зажарила, засохла, стала будто костлявый тощий ястреб.

— Что мне спешить домой? — ответил Дам Шан. — Садитесь, ешьте, если голодны. Я занят: видишь, бревно с молодцами толкаю.

Сказал — и снова забаве своей предался. Но Хэбхи опять его позвала:

— О муж мой! К нам в дом явился незнакомец, слона торгует.

— А мне что за дело? — ответил Дам Шан. — Если хочешь — покупай, не хочешь покупать — не надо. Когда я не жил в вашем доме, кто для вас покупки делал?

Хэни и Хэбхи сами купили слона.

Говорит Хэбхи:

— Только и славы, что у нас есть теперь муж. А в доме все по-прежнему. Муж должен, восседая на циновке, стеречь добро, заветы предков хранить. У нас же будто вовсе нету мужа.

Дам Шан все это слышал — он стоял под помостом, — быстро поднялся в дом, схватил свой нож и ушел.

Хэни вскричала:

— О муж мой, куда ты? Вернись, поешь хоть рису.

Дам Шан не ответил. Не от вина было красно лицо его, а от гнева, когда возвращался он к дому старшей сестры.

Спросила Хэанг:

— Брат мой, где твои жены?

Дам Шан отвечал:

— Какие там жены… Я им не нужен, да и мне они надоели. Не хотел я жениться, но была на то твоя воля, сестра.

Сказал так Дам Шан и ушел в покои, улегся в гамак. Рассыпались волосы по циновке. Весь день и всю ночь он держал дверь на запоре.

Тут явилась Хэни.

— Ты не видала Дам Шана, сестра? — спросила она Хэанг. — Он к тебе в дом не вернулся?

— Дам Шан у себя в покоях. А что меж вами случилось? Вы затеяли ссору?

— Не затевали мы ссоры, — отвечала Хэни. — Хэбхи позвала Дам Шана рису поесть, а он разгневался и покинул дом.

Сказала так Хэни и пошла в Дамшановы покои.

— О муж мой! Возвратись к нам в дом! Родичи там тебя ждут и рабы!

— А что за нужда мне туда возвращаться? Нет, лучше я в своем доме останусь.

Надели тогда Хэни и Хэбхи корзины на плечи, побрели к ручью за водой. Увидел их Дам Шан в окно и грозно вскричал:

— Что смотрите, рабы и слуги, что глаза таращите? Или не знаете, что перед вами дочери вождей самых могучих и богатых?