Сказания о земле Русской. От Тамерлана до царя Михаила Романова - [273]

В том же феврале 1611 года нижегородцы писали вологжанам: «В нынешном 7119 году писали мы к вам наперед сего многажды и гонцов от себя послали, чтоб вам прислати к нам, для договору и о добром совете, людей добрых изо всех чинов, сколко человек пригоже; а самим бы вам, собрався с ратными людми и с нами с околными городы сослався, стати за православную крестьянскую веру и за Московское государство, на полских и на литовских людей, заодин, чтобы полские и литовские люди Московского государства не овладели и нашия общия православныя крестьянския веры в латынство не превратили… И вам бы, господа, попамятуя Бога и Пречистую Богородицу и Московских Чюдотворцов Петра, Алексея, Иону, собрався с ратными людми и сослався с околными городы и с нами, итти к царьствующему граду Москве… И вам бы, господа, однолично поспешити походом, чтоб нам московскому государьству вскоре помочь учинити. А с Рязани думной дворянин Прокофей Ляпунов, а с Колуги бояре, по ссылке с сиверскими и с украйными городы, ко царьствующему граду Москве на полских и на литовских людей пошли».

Через несколько дней нижегородцы вновь писали вологжанам: «Писали мы к вам преж сего, чтобы вам на Вологде и в уезде собрати всяких ратных людей, конных и с льгжми, и велети им со всею службою готовым быти в поход к Москве; а Генваря в 27 день писали к нам с Резани воевода Прокопей Ляпунов, и дворяне, и дети боярские, и всякие люди Рязанския области, что они, по благословению святейшаго Ермогена, Патриарха Московского и всеа Русии, собрався со всеми Сиверскими и Украйными городы, и с Тулою, и с колужскими со всеми людми, идут на полских и на литовских людей к Москве… Да того ж дни прислал к нам святейший Ермоген, Патриарх Московский и всеа Русии, две грамоты: одну ото всяких московских людей, а другую, что писали из-под Смоленска московские люди к Москве, а мы те грамоты, подклея под сю грамоту, послали к вам на Вологду; да приказывал к нам святейший Ермоген патриарх, чтобы нам, собрався с околными и с поволжскими городы, однолично идти на полских и на литовских людей, к Москве вскоре. И мы, по благословенью и по приказу святейшаго Ермогена, Патриарха Московского и всеа Русии, собрався со всеми людми от Нижнего и с околными людми, идем к Москве… И вам бы, господа, однолично пожаловати, на Вологде и во всем уезде собрався со всякими ратными людми, на конех и с льгжми, итти со всею службой к нам в сход тотчас, немотчав, как из Нижнего к вам отпишем, где вам придти в сход, и однолично бы к Москве подвиг учинить вскоре, не иного чего ради, но избавы крестьянския чтоб топерво московскому государьству помочь на полских и на литовских людей учинити вскоре, докаместа Московского государства и окрестных городов Литва не овладели и крестьянския веры ничем не порушили, и докаместа многие люди не прельстилися и крестьянския веры не отступили, чтобы всем нам топерво за православную крестьянскую веру и за свои души стати заодин…»

К этой грамоте вологжанам нижегородцы приложили список полученной ими грамоты в «преименитый Новгород Нижней» от Прокофия Ляпунова, который, между прочим, писал:

«Генваря, господа, в 24 день, писали вы к нам с сыном боярским с Иваном Оникиевым, что Генваря ж в 12 день приехали с Москвы к вам, в Нижней, сын боярской Роман Пахомов да посадской человек Родион Мосеев, которые посланы были от вас к Москве, ко святейшему Ермогену, Патриарху московскому и всеа Русии и ко всей земли, с отписками и для подлинных вестей; а в роспросе, господа, вам сказывали, что приказывал с ними в Нижней к вам святейший Ермоген, Патриарх Московский и всеа Русии, речью; а писма, господа, к вам не привезли, что-де у него писати некому, дияки и подьячие и всякие дворовые люди пойманы, а двор его весь розграблен…

И мы, господа, про то ведаем подлинно, что на Москве святейшему Ермогену, Патриарху московскому и всеа Русии, и всему освященному собору и христоименитому народу, от богоотступников от бояр и от полских и от литовских людей гоненье и теснота велия; и мы бояром Московским давно отказали и к ним о том писали, что они, прелстяся на славу века сего, Бога отступили и приложилися к западным и к жестосердным, на своя овца обратились, а по своему договорному слову и по крестному целованью, на чем им догово ряся корунный гетман Жолкевский королевскою душею крест целовал, ничего не совершили. И на том, господа, мы сослався с колуженскими и с тулскими и с михайловскими и всех сиверских и украйных городов со всякими людми, давно крест целовали, что нам за Московское государство с ними и со всею землею стояти вместе, заодин, и с литовскими людми битись до смерти…»

В том же феврале 1611 года из Ярославля «архимарит, и игумены, и протопоп, и попы, и весь освященный собор, и воеводы, и дьяки, и дворяне, и дети боярские, и головы и сотники стрелецкие и казачьи, и стрелцы, и казаки, и всякие служилые люди, и посадские старосты и целовалники, и все посадские и всякие жилецкие люди» били челом вологжанам о немедленной присылке ратных людей на помощь Москве и сообщали о твердости патриарха Гермогена, причем между прочим писали: «И вам бы, господа, по прежнему своему доброму совету и раденью, попомнити Бога и Пречистую Богородицу, и православную крестьянскую веру… не замотчав ни часу… одноконечно тотчас идти к нам в сход и ратных людей прислати не замешкав, на конех и с лыжми, покаместа лыжная пора не минется… И из городов, господа, к нам пишут, что они к нам в сход тотчас будут со многими ратными людьми, и с Романова мурзы и Татаровя в Ярославль в тот час будут… И мы, господа, по совету со всеми понизовскими и украйными и резанскими и с иными городы Московского государства, целовали мы святый Животворящий крест февраля в 16 день; и Романовские, господа, мурзы и татаровя крест нам по своей вере дали, стояти с нами заодин за православную крестиянскую веру и за святыя Божия церкви, а королю полскому и литовскому не служите и креста не целовати и Московское государство от полских и литовских людей очищати…».