Сказания о Хиль-де-Винтере - [40]

На пороге «Клена» вдруг появился высокий мужчина с арбалетом в руке. Он нацелил оружие на Гарда, все еще увлеченного дерганьем за поводья. Человек, что-то крикнул коту, Като не расслышала, что именно, и тот, поджав хвост и оставив коня в покое, попятился назад. Однако незнакомец и не думал сменить гнев на милость и опустить оружие.

Только этого еще не хватало!

— Эй! — Като встала во весь рост и зашагала по направлению к трактиру.

Гард собрался что-то сказать, но Като опередила его.

— Ты лошадь собрался украсть, котяра? — крикнула она Гарду. Тот так и остался стоять с открытой пастью.

Като кивнула в знак приветствия человеку с арбалетом.

— Вот, проходила мимо, дичь высматривала, — Като для убедительности тряхнула луком и стрелами за спиной. — Смотрю, а этот уже за поводья тянет. Совсем зверье сейчас обнаглело.

Постоялец «Клена» еще раз придирчиво осмотрел ее с головы до ног и, убедившись, что она действительно похожа на охотницу, кивнул.

— Надо бы пристрелить его, — рассудил арбалетчик, по-прежнему держа наготове свое оружие.

Гард так и стоял под прицелом, не в силах шелохнуться.

— Абсолютно с вами согласна. — Подтвердила Като. — Только стрелу жалко тупить об его шкуру.

Кот закрыл пасть и шумно сглотнул.

— Шкуру продать можно будет, — резонно заметил мужчина.

— Кто бы на нее еще позарился! Котяра выделки не стоит, — девушка продолжала разыгрывать негодование и презрение по отношению к своему компаньону.

Как только арбалетчик собрался что-то ответить Като, кот одним прыжком развернулся и унесся на предельной скорости в лес, петляя между деревьями, подальше от этих двух живодеров.

Незнакомец из трактира, не ожидавший такого поворота событий, выстрелил наудачу, не успев должно прицелиться.

Арбалет звонко и безжалостно звякнул, стрела пролетела мимо, Гард продолжал улепетывать со всех лап, и скоро скрылся из поля зрения, благо, в ночной Тьме это было несложно. Мужчина, раздосадованный промахом, буркнул Като что-то на прощанье и вошел в светящийся прямоугольник, источавший шум пьянки и умопомрачительные ароматы готовящейся пищи.

Когда Като добралась до хижины, Гард уже был там. Он смерил Като уничтожающим взглядом, и, свернувшись в клубок у камина, демонстративно отвернулся к стенке.

Като подбросила хвороста в огонь, разогрела ворованную на сельских полях картошку и не спеша начала трапезу. Покончив с более чем скромным ужином и присев поближе к кружку света свечного огарка, она принялась выстругивать деревянную стрелу — взамен потерянных серебряных.

— Мне показалось, или ты на меня в обиде? — Осторожно начала она.

— Нет, что ты, — услышала она полный горького сарказма ответ.

— Если бы я вступилась за тебя, сказала бы «нет, не убивайте его!», арбалетчик бы подумал, что мы заодно и пришил бы нас обоих.

Кот не выдержал и повернулся к Като. Глаза его полыхали ярче, чем огонь в очаге и тусклый свет свечи вместе взятые.

— А что, нет? А так я отвлекла его и дала тебе шанс уйти.

— Шанс, — Кот горько усмехнулся. — А что, если бы он попал в меня? Так сказать, затупил стрелу-другую? Ты об этом не подумала?

— А нечего было выскакивать тогда, с самого начала ты все испортил и весь мой план тебе, котяра, под хвост!

— Так у тебя был какой-то план? — Наигранно удивился Гард. Он из последних сил сдерживался, чтобы не повысить голос, как Като. — Ах, ну да, зачем делиться своими планами с каким-то наглым зверьем типа меня. Моя шкура ведь этого не стоит.

Като молчала.

— Ты же у нас самая умная, Эйнштейн Ульмского леса. — Внутри у Гарда все кипело, но он старался не подавать виду. — По теории вероятности что ли просчитала, что стрела в меня не попадет, не иначе.

Като молчала, сосредоточенно продолжая выстругивать стрелу.

— Кстати о шкурах. Ты ведь не думаешь, что я в восторге от бытия котом? Ты собираешься воровать картошку — хорошо, я с тобой. Мы пытаемся украсть для тебя лошадь — я снова участвую в твоих авантюрах.

Кот сделал паузу.

— А ты не думала, Като, о том, что испив этого чертова зелья из твоей бутыли, я больше не чувствую себя в безопасности? Потому что всякие охотники с арбалетами, приняв меня за хищного зверя, в любой момент могут выстрелить раньше, чем я успею открыть рот и сказать хоть слово?

Как только Като собралась сказать что-то в свое оправдание — кот демонстративно отвернулся, свернувшись калачиком на полу у очага. Ей оставалось лишь затушить свечу и в свою очередь зарыться в овчину на скрипучей кровати.

* * *

Все следующее утро Гард не открывал рта в присутствии Като, и только вечером его обида мало-помалу улеглась, на кошачьей морде заиграла довольная улыбка не без доли коварства.

— Собирайся.

Като, уставшая после неудачной охоты, только-только повесила оружие на стену и присела отдохнуть, и не торопилась выполнять кошачьи указки.

— Здесь неподалеку пастухи перегоняют откуда-то с юго-запада отару прекрасных черных курдючных барашков. Там, ближе к тропе в горы.

— Тебе бараньего шашлыка захотелось, гурман чертов?

— Домашнего барана я в своем кошачьем теле в состоянии прирезать и вкусить самостоятельно где-нибудь в кустах, без твоей помощи.

Като кинула на кота полный возмущения взгляд. Так вот, значит, что он там вкушает, пока она довольствуется краденой картошкой?