Сказания Дарины. Книга 2 - [3]

Очнулась от внезапного холода. Старушка внимательно всматривалась в мое лицо, нагнувшись, с деревянным ведром наперевес, из которого все еще капали остатки воды. Сказать, что меня просто окатили ледяной водой, ничего не сказать. Я была мокрая с головы до ног и лежала рядом с совершенно сухим рюкзаком в здоровенной луже.

Бабы стояли кругом в одинаковых позах, скрестив руки на груди, все в платках, длинных одеждах, внимательно рассматривали меня, ожидали, пока встану. Встала, вытерла мокрое лицо ладонями, а ладони о мокрые штаны. Огляделась. Хмурых лиц или взглядов не было. Скорее интерес и участие. Знакомица тоже огляделась, как бы призывая к вниманию.

В общем-то данное собрание назвать просто бабами язык бы не повернулся. Это были опрятно одетые, ухоженные женщины старше пятидесяти. Под аккуратно завязанными платками угадывались модельные, хоть и старомодные, прически. Неброский макияж подчеркивал вкусы, настроения и характеры. Кухонные фартушки с рюшечками, кармашками и ручной вышивкой, у каждой на свой манер, чистенькие, будто только из-под утюга. Самая молодая из них спокойно расправляла прихваченное впопыхах полотенце. Видимо гонг оторвал от дел. Подозрительно покосилась в сторону торчащего из земли столбика. Да уж, гонг…

— Это Дарина, — представила меня присутствующим попутчица — Она из города. Хочет поселиться у нас на хуторе. Говорит надолго. Что скажете, бабоньки?

Женщины зашевелились, начали переглядываться, согласно кивать.

— Ну, коль решила пожить среди нас, пусть. Дело хорошее — громко сказала одна — Меня зовут Ольга.

Остальные загомонили, соглашаясь с ней. По очереди представились. Я старалась запомнить имена, но это было не просто. Последней назвала свое имя моя попутчица.

— Бабкой Марфой меня кличут. Я тут вроде как за старосту. Мужа своего покойного замещаю. Так что, все вопросы ко мне — обернулась в остальным — Где разместим ее, бабоньки?

— В доме Авдея и Матрены можно. Там удобно, да и в центре улицы. Будет на виду — подала голос Ольга.

— Нет, у Авдея крыша трухлявая — возразила та, что представилась Мариной — решали же, что подправить надо, а руки так и не дошли у мужиков-то. Осень не за горами, зарядят дожди, точно потечет. А что девка молодая, да еще и городская с этим сделает?…

— Да, у Авдея не стоит. Пусть селится в доме Матвея и Параськи. Там и горница светлая и комнат целых три…

— Тоже не особо. На отшибе же. Да и осыпь там пол-огорода завалила.

— Дом Настасьи и Ивана ей подойдет — решила бабка Марфа — Так и постановим. Пусть там и живет. Дети их уже лет пяток не показываются на хуторе. Видно и думать забыли про нашу глушь. Вот там пусть и селится.

Женщины согласно закивали, потянулись по дворам, на ходу переговариваясь о верном выборе старостихи.

— Пошли, Дарина, покажу где жить будешь — кивнула мне бабка Марфа, наклоняясь к моему рюкзаку.

— Ой, я сама! — спохватилась я — Он тяжелый!

Но было поздно. Бабка подхватила рюкзак подмышку, как недавно корзину с гусем и, также опираясь на клюку быстро засеменила по улице. Челюсть моя упала — бабка даже не заметила тяжести рюкзака. Я растерянно закрыла рот, пару раз хлопнула глазами, не скрывая удивления, послушно потопала следом.

* * *

Домик оказался неожиданно маленьким, аккуратненьким, ухоженным. Цветов все же не было. Плющ, кусты сирени и жасмина, плакучая ива у калитки. Терновник, смородина и малина вдоль заборчика усеяны поздними ягодами. Огромная айва, несколько яблонь, вишен и черешен за домом. Уютная маленькая беседка, заплетенная виноградом, с прозрачными бубушками на кистях. Странный, как не к месту, мангал внутри.

Марфа достала из кармана пять ключей. Одним открыла входную дверь. Жестом пригласила войти первой. Потоптавшись в нерешительности, я все же сначала буркнула ритуальную для такого случая фразу, которой обучена была с младенчества:

— Позволь Хозяин войти в дом и поселиться в нем, не потревожив духов прежних хозяев, живших в нем и не нарушив положеных законов — шагнула вперед.

Но войти первой в открытую дверь мне так и не удалось. Первым оказался белый пушистый котенок, прошмыгнувший под моей ногой с задраным победно хвостом и радостным мявом. Бабка Марфа странно посмотрела на меня, тихо спросила:

— Кошек любишь?

— Больших — хотела пошутить я, но наткнулась на острый взгляд, пришлось ответить серьезно — В общем-то ничего против них не имею. Кошки, как и люди, заслуживают то, что дают сами.

— Этот выбрал тебя сам — задумчиво сказала Марфа — И прибежал же откуда-то… На хуторе белых котят не было… И в дом первой не пустил. Сам вошел.

— Ну и что? Коты сам решают что, где и когда им делать.

— В том-то и дело, детка, в том-то и дело… сами… особенно этот…

* * *

Сквозь окна, поделенные на ажурные кусочки стекла деревянным переплетом, золотится свет заходящего солнца в маленьких чистых сенях с обычным умывальником, подвешенным на гвоздик и эмалированным тазом под ним. Чистое полотенце висит на гвозде рядом.

Большая комната с огромной русской печью по середине поделена на три части. Слева место для кухни-столовой. Вдоль стены с окнами рабочая стенка с газовой плитой, вытяжкой над ней и большим холодильником сейчас открытым настежь. Обеденный стол накрыт вышитой скатертью. Пустой вазон для цветов сиротливо стоит в центре стола. Дубовые стулья, украшенные такими же вышитыми накидками, окружили его тесным кольцом. Плетеные крючком из витых полосок отслуживших вещей дорожки прикрывают чистый пол. Такие же плела моя бабушка и учила меня, когда я была ребенком, награждая за помощь длинными волшебными сказками.