Сказание об истинно народном контролере - [11]

И вдруг телефонный звонок оборвал Виктора Степановича. Он метнулся к столу и снял трубку.

— Да… да, это я… — сказал он кому-то, после чего посмотрел в глаза Добрынину и левой рукой сделал какой-то не совсем понятный жест. — Да… думаю, что не долго… — продолжал говорить он.

Потом, прикрыв ладонью микрофон трубки, он снова посмотрел на Добрынина и сказал уже другим, менее вежливым голосом:

— Павел Александрович, выйдите в коридор! Павел попятился, вышел из комнаты.

— Да вы что! — убеждал кого-то Виктор Степанович так громко, что даже закрытые двери в кабинет пропускали сквозь себя его голос. — Кому вы верите! Это же известный негодяй! Да, хорошо, я отвечу. В присутствии всех!

Павлу не хотелось слушать чужой разговор или даже часть его, и поэтому сначала он решил было вернуться в большую комнату, но внимание его привлекла другая дверь дальше по коридору. Он пошел и осторожно, словно и сам был гостем здесь, толкнул ее. Дверь приоткрылась, и в ее проеме увидел Павел широкую кровать, две тумбочки, на которых стояли по вазе с цветами, и — самое поразительное — на этой кровати спала женщина. Она спала лицом к окну, и Павлу видны были лишь ее каштановые кудри.

Павел испугался и, прикрыв дверь, на цыпочках отошел. И тут оберегаемую им тишину нарушил Виктор Степанович, неожиданно выглянувший в коридор.

— Заходите! — громко позвал он Добрынина. Павел вернулся в кабинет и застыл, ожидая дальнейшего.

— Вот… — в голосе Виктора Степановича чувствовалась нервозность. — Просили вас прочитать сегодня статью Ленина «Как реорганизовать рабкрин», пока будете отдыхать… она не большая…

— Извините, — Павел поднял глаза на огорченного телефонным разговором Виктора Степановича. — Там, в комнате, женщина спит… Может, это не та квартира?

Виктор Степанович задумался на мгновение, сведя брови над переносицей, потом быстро очнулся, и на лице его возникла толстогубая улыбка.

— Да нет! — опять открыто и сладко произнес он. — Это… Это ваша служебная жена… Мария Игнатьевна… Отдыхает, наверно. Я сейчас разбужу ее, и познакомитесь…

— Не надо! — попросил Добрынин.

— Почему не надо? — искренне удивился Виктор Степанович. — Где же это видано, чтобы муж и жена не были знакомы?

— Может, потом… — замялся Добрынин. — Пусть отдыхает, спит пока…

— Ну как хотите… — пожал плечами разочарованный Виктор Степанович. — Ладно. Тогда и вы отдохните, статью прочитайте — она у вас на столе. А я через три часа заеду за вами. Да, вот еще что, там дальше, за спальней, две двери — так это туалет и ванная. Разберетесь?

Павел кивнул.

— Ну, до встречи!

В прихожей хлопнула дверь — Виктор Степанович покинул служебную квартиру Добрынина, — и звук этот отвлек ее нового владельца, освободил его тело и мысли от ненужного напряжения. Павел подошел к столу, опустился в удобное кресло и заглянул в оставленную для чтения статью.

Первой строчки статьи Павел не понял и поэтому наклонился пониже к раскрытому томику.

Снился ему трактор и родной колхоз. И хоть сам он механизатором не был, но во сне своем сидел в кабине новенького МТЗ и пытался завести двигатель. Но двигатель не заводился. Он пробовал еще и еще и вдруг почувствовал, как задрожал, завибрировал металл. «Завелся!» — радостно подумал Павел во сне и тут же понял, что звук, услышанный им, никакого отношения к трактору иметь не мог.

Это звонил телефонный аппарат.

Оторвав голову от статьи вождя, Павел взял трубку и поднес ее к уху.

— Говорите! — предложил он кому-то неизвестному и невидимому.

— Марию Игнатьевну, пожалуйста! — попросил вежливый мужской голос.

— Кого? — спросонья переспросил Павел.

— Марию Игнатьевну, — терпеливо повторил мужской голос. — Ее служебная фамилия Добрынина.

— А-а… — протянул Павел и положил трубку на раскрытую книгу.

Вышел в коридор. Заглянул в спальню. Женщина еще отдыхала. Постояв минуту в раздумье, Павел негромко постучал по открытой двери.

Кровать скрипнула, и из этого Добрынин сделал вывод, что его услышали.

— Вас к телефонному аппарату! — сказал он и быстро вернулся в кабинет.

Подошел к ближнему книжному шкафу и стал проверять правильность очередности томов Ленина.

В кабинет вошла Мария Игнатьевна в длинном сиреневом халате.

— Здравствуйте! — она ослепительно улыбнулась Павлу и прошла к столу.

Чуть полноватая, Мария Игнатьевна была тем не менее женщиной красивой, и Добрынин это понял сразу. Вся фигура, аккуратно завернутая в сиреневый халат, выдавала в ней бывшую физкультурницу, а в лице, вдобавок к этому, можно было «прочитать» много других положительных качеств, таких, как доброта, решительность, смелость и ум. Насчет последнего качества, читаемого в каждом взгляде карих глаз его служебной жены, Павел было усомнился. Усомнился в том смысле, что не был полностью уверен: стоит ли считать ум положительным качеством у женщины. Но тут же сам этому сомнению и возразил, чему искренне удивился, так как до этого сам себе ни разу не возражал. Удивился и стал думать, откуда такая способность в нем возникла. И в конце концов пришел к выводу, что он простонапросто поумнел вследствие большого количества книг в кабинете или же оттого, что спал он, склонив голову на раскрытый томик Ленина. Такой вывод успокоил его.