Сказание о верном друге. Тайна седого тугая - [52]
Радик, как самый близкий сосед Серафима Александровича, несколько раз помогал ему в работе, а однажды даже будто бы чистил и смазывал ружье.
В этом году, в самом начале каникул, Радику снова здорово повезло: мать на полгода уехала в Афганистан людей лечить — она врач, а бабушка к другой своей дочке — малыша нянчить, и Радьку оставили с Серафимом Александровичем. Вот здорово! Ну а Серафим Александрович собирается на Сырдарью. Так ему жалко, что ли, если и Радька поедет!
Надо было видеть, как заважничал Радик. Он хвастал, будто ему ничего не стоит уговорить Серафима Александровича взять с собой и Пулата. Наверное, думал, Пулатку дома не отпустят, потому и хвастал… Потом пригорюнился, ходил неразговорчивый. Ясно: Серафим не уговаривается.
Но чем больше трудностей, тем упрямее друзья добивались цели. В конце концов они убили сразу двух зайцев, когда все-все рассказали бабушке Пулата. Она поговорила по телефону с Серафимом Александровичем — оказывается, они знакомы лет сто, даже немного позабыли друг друга, — а потом, в решительную минуту, заступилась за внука дома.
И вот они в начале пути, на пороге большого путешествия.
Даешь тугай!
…Резво бежит автобус по дороге, а дорога — зеленый коридор из большущих деревьев — чинар, тополей и карагачей. И так весело ехать по этому тенистому коридору. В просветы между деревьями видны просторные поля хлопка, разрезанные на делянки арыками и тутовыми деревцами.
Скоро Чиназ — рыбацкий поселок на Сырдарье. Там они погрузятся в лодку — ив дальний путь.
Глава вторая
ЧИНАЗ
Начинается путешествие, и полагается вести дневник, чтобы не забыть и чтобы все было точно, по правде.
…Здесь большой дом и хозяева добрые, только одна девчонка немного вредная. Но ничего, завтра мы будем уже далеко.
Из дневника П. Хангамова
Чиназ — большой поселок у Сырдарьи.
Живут здесь капитаны и матросы буксирных катеров, бакенщики, портовые рабочие. И все до единого — рыбаки, и ребята в том числе.
В любом месте поселка могучая река, порой невидимая за домами и деревьями, напоминает о себе басовитыми гудками судов, дробным перестуком больших и малых двигателей, особенным свежим речным ветром и длинными связками вяленой рыбы, развешанными по дворам. Улицы идут в двух направлениях — вдоль шоссе, пересекающего реку, и вдоль берега Дарьи. Веселые белые, голубые, оранжевые домики выстроились, словно бусинки по ниточке, а там, за домами и заборчиками, разливы зелени садов и виноградников. По улицам разгуливают важные гуси, хлопотливые куры, дерутся петухи из-за каких-то своих петушиных дел. В этот час в поселке сонное безлюдье — это час самой изнурительной жары. Солнце высоко-высоко в небе, почти в зените. Палит немилосердно, прокалило все вокруг. Окна домов глухо занавешены: в темноте жара кажется не такой сильной. Тихо. Лишь изредка гулко разносятся крики домашней птицы.
Серафим Александрович кулаком постучал в зеленые ворота. Во дворе лениво тявкнула собачонка и тут же замолкла.
Заскрипела калитка, круглолицая дородная женщина воскликнула с неподдельной сердечностью:
— Вот-то радость! А мы уж думаем — совсем забыл нас Серафим Александрович, целый год глаз не кажет.
Голос у нее грудной и низкий, переливается мелодично, будто она не говорит, а поет.
— Мужчины дома или на участках? — спрашивает Серафим Александрович, проходя во двор.
— Степан к вечеру будет. Михаил утречком пришел, сейчас рыбу сдает.
— Есть, значит, рыба?
— Да у него когда ее нет!
Мальчики чинно присели на табуретки возле длинного заставленного стеклянными банками стола под виноградником.
— Нюся! — звонко крикнула хозяйка. — Поди-ка прибери на столе да угости хлопчиков черешнями.
На высоком крыльце появилась рослая девчонка, босоногая и загорелая. На вид ей лет десять — двенадцать. Убрав со стола посуду, она гусиными перьями молниеносно смахнула в ладошку крошки и вишневые косточки и властно мотнула головой:
— Айда за мной!
Ее бесцеремонность обезоружила мальчишек. Прошли через виноградник в глубь двора. Следом за Нюсей увязалась рыжая дворняжка Малыш.
— А он у нас фазанов и чирков приносит, и нюх у него как у охотничьей собаки.
Радик усмехнулся:
— Это он что же — на спину фазана закидывает или как?
Нюся обиженно ответила:
— Волоком. Вы не смотрите, что он маленький. Он сильный.
И тут же, чтобы доказать это, собрала жгутом подол платья и скомандовала:
— Малыш, взять!
Собачонка радостно гавкнула и вцепилась в подол. С большим трудом Нюсе удалось сделать несколько шагов в сторону. Малыш неистово трепал ее платье и рычал, упираясь в землю лапами и поднимая тучи пыли.
— Ну, хватит, маленький, довольно.
Нюся взяла его на руки и влюбленно прижала к груди.
— Ну и барбос! — не унимался Радик. — Такую собаку на цепи надо держать.
Нюся сделала вид, будто не слышала насмешки, а Пулат незаметно тронул товарища за плечо: дескать, кончай задираться.
Вышли в сад, небольшой, но очень хороший.
— Вы к нам в гости? — сдержанно, только чтобы не молчать, спросила Нюся.
— Порыбачить приехали, недельки на три, — ответил Пулат, — в тугаи поедем.
— Меня дядя Миша тоже берет в тугаи. Может, на следующей неделе опять поедем. А батя меня на катер брал, два раза.
Сборник "Гремящий мост" продолжает серию "На заре времен", задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В шестой том вошла трилогия Владимира Уткина "Вдоль большой реки", "Гремящий мост", "Горизонты без конца", повести Софьи Радзиевской "Рам и Гау", Дмитрия Харламова "Сказание о верном друге", Янки Мавра "Человек идет".Содержание:Владимир Уткин — Вдоль большой рекиВладимир Уткин — Гремящий мостВладимир Уткин — Горизонты без концаСофья Радзиевская — Рам и ГауДмитрий Харламов — Сказание о верном другеЯнка Мавр — Человек идетОформление, иллюстрации: Владимир Ан.
Сборник «Гремящий мост» продолжает серию «На заре времен», задуманную как своеобразная антология произведений о далеком прошлом человечества.В том вошла трилогия Владимира Уткина «Вдоль большой реки», «Гремящий мост», «Горизонты без конца», повести Софьи Радзиевской «Рам и Гау», Дмитрия Харламова «Сказание о верном друге», Янки Мавра «Человек идет».Содержит иллюстрации.
Звукозапись, радио, телевидение и массовое распространение преобразили облик музыки куда радикальнее, чем отдельные композиторы и исполнители. Общественный запрос и культурные реалии времени ставили перед разными направлениями одни и те же проблемы, на которые они реагировали и отвечали по-разному, закаляя свою идентичность. В основу настоящей книги положен цикл лекций, прочитанных Артёмом Рондаревым в Высшей школе экономики в рамках курса о современной музыке, где он смог описать весь спектр основных жанров, течений и стилей XX века: от академического авангарда до джаза, рок-н-ролла, хип-хопа и электронной музыки.
Как жили и работали, что ели, чем лечились, на чем ездили, что носили и как развлекались обычные англичане много лет назад? Авторитетный британский историк отправляется в путешествие по драматической эпохе, представленной периодом от коронации Генриха VII до смерти Елизаветы I. Опираясь как на солидные документальные источники, так и на собственный опыт реконструкции исторических условий, автор знакомит с многочисленными аспектами повседневной жизни в XVI веке — от гигиенических процедур до особенностей питания, от занятий, связанных с тяжелым физическим трудом, до проблем образования и воспитания и многих других.
Полу-сказка – полу-повесть с Интернетом и гонцом, с полу-шуточным началом и трагическим концом. Сказание о жизни, текущей в двух разных пластах времени, о земной любви и неземном запрете,о мудрой старости и безумной прыти, о мужском достоинстве и женском терпении. К удивлению автора придуманные им герои часто спорили с ним, а иногда даже водили его пером, тогда-то и потекла в ковши и братины хмельная бражка, сбросила с себя одежды прекрасная боярыня и обагрились кровью меч, кинжал и топор.
Беседа императора Константина и патриарха об истоках христианства, где Иисус – продолжатель учения пророка Махавиры. Что означает очистительная жертва Иисуса и его вознесение? Принципы миссионерства от Марии Назаретянки и от Марии Магдалены. Эксперимент князя Буса Белояра и отца Григориса по выводу христианства из сектантства на основе скифской культуры. Реформа Константина Великого.
Принятое Гитлером решение о проведении операций германскими вооруженными силами не являлось необратимым, однако механизм подготовки вермахта к боевым действиям «запускался» сразу же, как только «фюрер и верховный главнокомандующий вооруженными силами решил». Складывалась парадоксальная ситуация, когда командование вермахта приступало к развертыванию войск в соответствии с принятыми директивами, однако само проведение этих операций, равно как и сроки их проведения (которые не всегда завершались их осуществлением), определялись единолично Гитлером. Неадекватное восприятие командованием вермахта даты начала операции «Барбаросса» – в то время, когда такая дата не была еще обозначена Гитлером – перенос сроков начала операции, вернее готовности к ее проведению, все это приводило к разнобою в докладываемых разведкой датах.
После Октябрьской революции 1917 года верховным законодательным органом РСФСР стал ВЦИК – Всероссийский центральный исполнительный комитет, который давал общее направление деятельности правительства и всех органов власти. С образованием СССР в 1922 году был создан Центральный исполнительный комитет – сначала однопалатный, а с 1924 года – двухпалатный высший орган госвласти в период между Всесоюзными съездами Советов. Он имел широкие полномочия в экономической области, в утверждение госбюджета, ратификации международных договоров и т. д.