Сказание о распрях - [31]

Но не убил, ибо не ставил сие своей задачей. И пока три ведьмы охали, потирая бока от его тумака, снял путник незнакомку с цепи, присел перед ней и спросил:

— Кто ты, девочка?

И ответила та:

— Ты чужой!

Затем напела:

Гуляла с котёнком, забрела я сюда.

Котёнка сварили, меня вон туда.

— Ты покажешь мне, как отсюда выбраться? — Спросил Годомир у неё.

— А ты больше не чужой?

— Нет.

— Тогда покажу. Мне наказывали не бродить здесь; я ослушалась. Я б вернулась, но не успела, ибо подстерегли меня и животное моё эти старые кочерыжки, усадили к себе в ступу и так я очутилась в той избе. А ты кто есть такой? Тебя гуси-лебеди принесли?

Годомир молчал.

— Благодарю, что уберёг, но кто же ты? Ты как мы, но не наш!

— Потом. Пойдём отсюда скорее; показывай, куда следовать.

И встали они, и ушли. Так дошли они до одного селения.

— Мы пришли. Это деревня Новофеевка; тут я и живу. — Девочка указала рукой на одну из изб.

И не успели войти внутрь, как набросилась мать со слезами на глазах, благим матом на устах, болью в сердце и тяжёлым дрыном в руках на чадо непослушное своё. Но увидев рослого детину, опешила и уставилась, как на новые ворота:

— Ты ещё кто, приблудень? — И, недолго думая, схватилась за кочергу.

Закричала тогда истово девочка, что этот человек спас её от рук людоедок, и присела тогда мать, сама не своя:

— Вот оно как… Мало ли вас бродит тут. Кого убили, кого в плен взяли…

— Кого убили? Кого в плен взяли? — Настал черёд Годомиру поражаться.

— Ты не отседова, что ль? Вот придёт мой лесоруб домой… — Рассердилась хозяйка.

Только сказала — муж её тут как тут, в дверях стоит.

И начали муж с женой допрашивать парня — кто есть таков, да откуда, да что ему надобно.

Не учил Седобрад лгать, но во имя спасения умолчал Годомир о себе, поведав, что путь он держит длинный, что устал и страшно голоден. А поскольку языкам друид учил изрядно, Годомир свободно владел и нордикой, и его хладским диалектом, и даже амулети с номадини.

Накормили тогда его досыта родители девочки, а дочь свою поставили в угол на горячую соль в наказание за провинность свою. Ибо время нынче опасное — не ровен час, когда следующий проступок станет в жизни последним.

И пока поедал Годомир яства, рассказали ему они и про Хладь, в которой он очутился, и про номадинов, и про Златоград, который ныне Морозабад.

— И как же вы живёте? Ни одного не встретил я из тех, о ком упоминаете; о поработителях ваших. — Поинтересовался путник.

— Началась среди них некая междоусобная война, нам не ведомая. И поставленный было над нами, восседая на троне своём в Морозабаде, прихватил с собою всё, что мог, дабы увезти на арбах и повозках своих. Ограбили весь люд и ушли в свои земли. А мы живём на выжженной огнём земле в печали и разрухе…

— И что же, некому княжить над вами? — Недоумевал Годомир.

— Потому-то и обмолвились мы, что кого убили, а кто мучается во вражьем зиндане[12]. Не нам же, простым людям возвышаться над такими же, как мы!

И предложил лесоруб попариться с ним вместе в бане за знакомство, но отказался парень, сославшись на усталость с дороги, а на самом деле он помнил про наказ Вековласа не показываться никому нагим — в особенности беречь от недобрых людских глаз шею и грудь, потому что висел там золотой кулон с лучистым солнцем. Посему так и не узнала приютившая его на ночлег семья, что приютила наследника престола, и имени своего он также не открыл, ибо сам не знал его.

И спросил поутру уже уходящий Годомир, предварительно поблагодарив добрых людей:

— А ещё какие-либо бедствия случаются в этих краях?

И отвечали ему лесоруб с супругою:

— Повадился летать в наши земли огнедышащий трёхглавый дракон, зовём его мы змием проклятым. А поскольку гнездо его, как сказывают старики, где-то на Свирепом плоскогорье в Срединных землях, то зовёт его народ наш также Змеем Горынычем. И похищает он молодых девушек в услужение себе. Одних съедает, других для потехи приковывает к скале над бурным потоком и радуется каждому новому страданию своей очередной жертвы. Сам себя величает Айдаром, и много крови попортил он всем нам.

— Это всё?

— Да мало ли ещё напастей на нашу голову, о путник? Котофей Иванович да Лиса Патрикеевна крадут наших кур и наши яйца прямо у нас под носом, и Хорёк туда же носом тычет. Ведьмы всякие в ступе али в метле летают, точно птахи и детей наших хватают себе на завтрак.

— Как отдубасил ведьм ваших, так и Айдара разыщу и ввергну в небытие. Ибо окрасилась земля ваша кровью вашей в последний раз, потому что щедр и милостив я к людям добрым, но лют я в злобе своей к прохиндеям вражеским, и не устоят передо мной. Ибо страшен я в гневе, и второе моё имя — Справедливость.

Недоверчиво покачали главами своими знакомцы, и дали новую палку взамен той, другой, что оставлена была на развилке троп, и снабдили скарбом. Протянули дубину и привели некоего пса пред очи его, сказав так:

— Не знаем мы, кто ты; но коль желаешь ты навести порядок, не обойтись тебе без крепкой дубины и верного друга. Зови его Дымок, и он всегда придёт тебе на помощь. Охранял он хозяйство наше от зверья всякого, хоть и не поспевал за всеми их проделками; видно по всему, что тебе он будет нужнее. Береги его, ибо это, возможно, единственный твой друг, поскольку земли, куда стремишься, богаты больше на врагов, чем на друзей. И вот тебе третий наш дар: бечева из тонкой прочной нити,