Сказание о Манасе - [45]

Жена Манаса Каныкей

Держалась на ногах едва,

Вдовой оставшись в тридцать два,

Рыдала в траурном платке,

И слезы с кровью по щеке

Текли безудержной струей.

— Угасло солнце в небесах,

На землю опустился мрак.

Потухла яркая звезда —

Пришли к нам горе и беда.

В платке я черном пред тобой,

Мой хан, возьми меня с собой!

Ушел ты рано в мир иной,

Оставил сына сиротой,

В беде оставил свой народ.

Ох, горькая судьба нас ждет:

Страданья, нищета и гнет.

А сын твой бедный Семетей

Не скоро власть твою возьмет, —

Рыдала горько Каныкей.

Шесть братьев, выстроившись в ряд:

Кобеш и старший Абыке,

Чыйбыт, Кочкор и Адыбай

И самый младший брат Колбай,—

Фальшивую слезу пустив,

А в душах радость затаив,

«Прощай, наш абаке!» вопят,

Как будто искренне скорбят.

Когда спустился мрак ночной,

Бакай, Тоштюк и брат Кошой

Обмыли тело, на покой

Прочли молитву и скорей

Манаса в горы увезли

И в скалах тайно погребли,

Камнями завалили вход.

(И вот уж тыщу лет прошло,

Никто не знает этот грот).

Бакай мудрейший, чуть заря,

Привез с кочевья тайно труп

Старухи, умершей вчера.

Камнями тело обложив,

Покрепче обвязав ремнем,

Прощальный совершив обряд,

Подняли тело над собой

И понесли, чтоб закопать.

За ними хлынул весь народ,

По горсти бросили земли

И, как Манаса, погребли.

Пришедшие со всех сторон

Вернулись к юрте с похорон,

Чтобы утешить Каныкей.

Крепиться все желали ей,

Пообещали через год

Под ханский стяг собраться тут,

Манаса с честью помянуть —

И двинулись в обратный путь.

Едва отметив сорок дней,

К вдове Манаса Каныкей

Послал людей брат Абыке,

Чтоб брачный совершить нике.

Но, тут же получив отказ,

В душе коварной спрятал зло.

Потом Кобеш своих послал,

Снохе жениться предлагал,

Но и ему не повезло.

И каждый брат хотел забрать

Манаса верную жену,

Власть хана и его казну.

И убедилась Каныкей,

Что это не ведет к добру,

Взяв сына с бабкой Чыйырды,

К отцу бежала в Бухару.

Брат Абыке и брат Кобеш

Ужиться вместе не смогли,

Чтоб хана власть себе забрать,

Войной ходил на брата брат.

И вскоре мощный каганат

Врагами вновь был разорен,

Разгромлен был Манасов трон.

И тысячу, и больше лет

Кыргызы жили под пятой —

То под одной, то под другой.

За власть из зависти убьют,

И разорят, и продадут,

А выгоду получит плут.

А потому разумным будь!

В объятиях таласских гор

Манас великий наш лежит,

Но по батыру до сих пор

Никто поминки не провел.

Декабрь 2007—10 сентября 2008

Профессор Г. Н. Хлыпенко РУССКОЯЗЫЧНЫЙ МАНАСЧИ МАР БАЙДЖИЕВ

«Исполнен долг, завещанный от Бога…». Эти слова пушкинского летописца Пимена из драмы «Борис Годунов» Мар Байджиев взял в качестве эпиграфа к своему «Сказанию о Манасе». И вот почему.

Прикосновение к эпосу «Манас» — это прикосновение к Вечности, к Богу, ибо «Манас» на протяжении многих веков является для киргизского народа глубинным выражением национального самосознания, высшим мерилом духовности, бесценным памятником культуры. Это грандиозная эпопея, повествующая о деяниях трех поколений героев: Манаса, его сына Семетея и внука Сейтека. Складываясь в течение столетий, она в яркой художественной форме отразила историю, этнографию, психологию и нравы народа и вобрала в себя многие жанры кыргызского фольклора.

Создатели «Манаса» — народные сказители-манасчи почитаемы как выдающиеся личности. Непрерывная шлифовка эпоса происходила также при активном участии слушателей, которые взыскательно следили за качеством исполнения, реагируя не только на сохранение традиционных компонентов эпоса, но и на новаторские отступления от них. Сказывание и слушание эпоса представляли собой своеобразный акт коллективного соприкосновения с сакральным, священным для всех.

Искусство манасчи — это, в принципе, театр одного актера. Сказывая эпос, манасчи не пользуется музыкальными инструментами: его руки должны быть свободны для выразительной жестикуляции. «Манас» исполняется нараспев, вернее — рецитируется. Речитатив исполнителя вкупе с мимикой выразителен настолько, что содержание сказания могут уловить даже слушатели, не знающие кыргызского языка.

По преданию, первосказителем можно считать поэта — дружинника Манаса — Джайсана-ырчи, который верхом на лошади объезжал войска и в стихах оповещал о важнейших событиях, объявлял приказы Манаса. А первым манасчи, имя которого сохранилось в народной памяти, является Кельдибек, живший во второй половине XVIII века. Из его преемников наибольшей известностью пользовались Балык, Найманбай, Тыныбек, Чоюке. Самые выдающиеся манасчи XX века Сагынбай Орозбаков и Саякбай Каралаев. Тексты, записанные от них, отличаются не только объемом, но и высокими художественными качествами. От Сагынбая Орозбакова записана первая часть трилогии — «Манас». Самый полный вариант трилогии «Манас», «Семетей» и «Сейтек» записан от Саякбая Каралаева и содержит около 500 тысяч стихотворных строк.

После сказанного можно представить себе, какую творческую, общественную, историческую ответственность возложил на себя Мар Байджиев, взявшийся за «Сказание о Манасе». Ведь он становился в ряд сказителей-манасчи и бросал им вызов, претендуя на свой, байджиевский вариант «Манаса»! Но имел ли он для этого необходимый творческий опыт? Да, имел.

Народный писатель Кыргызстана Мар Байджиев, имевший к этому времени более чем пятидесятилетний стаж профессиональной деятельности, проявил себя как разносторонне одаренная творческая личность: драматург и прозаик, сценарист, режиссер театра и кино. Широкое признание получила его театральная драматургия («Праздник в каждом доме», «Жених и невеста», «В субботу вечером», «Поезд дальнего следования», «Криминальный случай» и др.), а пьеса «Дуэль» обрела мировую известность. Фильмы, снятые по его сценариям, удостоены высших призов и дипломов на всесоюзных и всемирных кинофестивалях («Потомок белого барса», «Золотая осень», «Чужое счастье»). По его драматургическим и прозаическим произведениям сняты многие кинофильмы и телефильмы («Ливень», «Мы — мужчины», «Нокдаун», «Поезд дураков», «Окуя»). И кому же, как не Байджиеву, браться за «Манаса», который органически совмещает в себе разнородные виды искусства: и словесное, и сценическое, и изобразительное!