Сказание о Лаиэ-и-ка-ваи - [47]
Прежде чем покинуть дочерей, он так сказал им:
— Дочери мои, вот вам мой наказ, потому что я покидаю вас ненадолго, я иду рассказать людям то, что рассказал вам, а потом я вернусь. Живите здесь, ибо так указал мне мой бог, живите в чистоте, пока не исполнится мое пророчество. — Прорицатель ушел, как и было им предрешено, и явился к вождям и другим могущественным людям острова на то место, где они собирались, и там он возвестил им, что увидел в будущем.
Он пришел к Аи-вохи-купуа и сказал:
— Подыми лепа вокруг твоего жилища и приведи сюда всех, кого ты любишь.
Великое разрушение скоро придет на землю, такого разрушения еще никто не видел, никому не будет от него спасения.
Перед тем, как прийти, тот, кто владеет могущественной маной, подаст знак, но гибель ждет не простых людей, а лишь тебя и твоих сородичей. Вожди падут перед ним ниц[68], и он покарает тебя.
Однако если ты послушаешься меня, то сумеешь спастись, но не медли.
Но Аи-вохи-купуа прогнал прорицателя с глаз долой.
Так прорицатель говорил вождям Кауаи, и те из их, которые послушались его, были спасены.
Пришел он и к Ке-калукалу-о-кеве, возле которого собрались и его жена, и приближенные.
То же, что сказал он Аи-вохи-купуа, сказал он и Ке-калукалу-о-кеве, и Ке-калукалу-о-кева поверил ему.
Лишь Вака не пожелала слушать Хулу-маниани.
— Если какой-то бог придет к нам и принесет разрушение, — сказала она, — то у меня тоже есть бог, и он спасет меня и моих сородичей.
При этих словах Ваки прорицатель повернулся лицом к вождям и сказал:
— Не слушайте Ваку, ибо грядет великое разрушение. Подымите немедля лепа вокруг дома и пусть все соберутся здесь, а кто не верит мне, пусть погибнет в день великого разрушения.
Придет день, и старухи падут к ногам юноши, который владеет великой маной, они будут молить его о жизни, но напрасными будут их мольбы, потому что не поверили они слову прорицателя.
Ке-калукалу-о-кева знал, что все пророчества Хулу-маниани всегда сбывались, поэтому он не стал слушать советов Ваки.
Когда прорицатель ушел, Ке-калукалу-о-кева поднял лепа вокруг своего дома, как наказывал прорицатель.
Прорицатель обошел весь остров и возвратился к своим дочерям.
Хулу-маниани рассказал людям, что ждет их в будущем, потому что он любил их, и возвратился в Хоно-пу-ваи-акуа к своим дочерям в тот самый день, когда там появилась Ка-хала-о-мапу-ана, о чем мы рассказывали в предыдущей главе.
Глава тридцатая
Десять дней минули с тех пор, как Ка-хала-о-мапу-ана возвратилась из Ке-алохи-лани, и Ка-онохи-о-ка-ла подал первый из обещанных знаков.
Пять дней подряд знаки появлялись один за другим, а на шестой день ударил гром, полил дождь, на океане поднялись волны и затопили землю, засверкали молнии, туман опустился на землю, потом появилась радуга и розоватое облако стало над океаном.
— Дочери мои, — сказал тогда прорицатель, — пришло время моего пророчества.
И дочери ответили ему:
— Как раз о твоем пророчестве шла между нами речь. Еще не было с нами Ка-хала-о-мапу-аны, когда ты сказал нам, что ожидает вождей Кауаи, а потом возвратилась она и сказала нам то же, что и ты.
Сказала Лаиэ-и-ка-ваи:
— Изумление мое велико, и я вся дрожу, потому что не знаю, как мне прогнать страх.
— Не бойся и не удивляйся. Мы возвысимся и не будет на Гавайях никого могущественнее нас. Ты станешь нашей правительницей, а твои обидчики будут изгнаны отсюда, и не будут они больше вождями, — ответил прорицатель.
— Я презрел опасности и усталость и пошел за тобою, — продолжал он, — потому что я и мое потомство, которое будет моим через тебя, будем благоденствовать.
Целый месяц стояла на земле плохая погода, и это был последний знак великого вождя. Рано утром, когда лучи солнца поднялись над горами, все увидели Ка-онохи-о-ка-ла, который сидел в палящем солнечном жару, а вокруг него сиял радужный круг, блестели радуги и шел кровавый дождь.
Радостными криками приветствовали жители Кауаи любимого сына Моана-лиха-и-ка-ваокеле и Лау-киэле-улы, великого вождя Каха-каэкаэа и Нуу-меа-лани.
— Глядите! — кричали жители Кауаи. — Глядите! Вот он, возлюбленный бог Хулу-маниани! Велик наш прорицатель Хулу-маниани! Дай нам жизнь!
Так они кричали с утра до позднего вечера, пока не охрипли. Когда же жители Кауаи, охрипшие во имя Ка-онохи-о-ка-ла, могли лишь махать руками и головами, Ка-онохи-о-ка-ла посмотрел на землю и увидал — слушайте все! — Лаиэ-и-ка-ваи в радужных одеждах, которые Ка-хала-о-мапу-ана принесла ей в дар от брата. По этим одеждам Ка-онохи-о-ка-ла узнал Лаиэ-и-ка-ваи, предназначенную ему в жены.
В вечерних сумерках, когда круглая желтая луна еще только поднималась в небо, Ка-онохи-о-ка-ла пришел в жилище прорицателя.
Когда он вошел, его сестры и прорицатель стали на колени, потом простерлись ниц перед Ка-онохи-о-ка-ла.
Лаиэ-и-ка-ваи тоже хотела было опуститься на колени, но Ка-онохи-о-ка-ла увидел это и закричал:
— О моя жена и повелительница! О Лаиэ-и-ка-ваи! Не преклоняй предо мной колена, ибо мы с тобой равны.
— Мой господин, велико мое изумление, велик мой страх перед тобой. Коли желаешь ты взять мою жизнь, бери ее, ибо никогда раньше не доводилось мне видеть столь могущественного вождя, — отвечала ему Лаиэ-и-ка-ваи.
