Сказание о годах Хогэн - [14]

Новому экс-императору, когда он услышал об этом, было очень нелегко.

ГЛАВА 7. О мятеже Нового экс-императора и о мнении Внутреннего министра относительно победы над врагом

В восьмой день[107] состоялось совещание придворной знати, а следом, в 11-й день, было решено, что Левый министр должен быть отправлен в ссылку. Потому что заговор был уже раскрыт. Кроме того, ходили слухи, будто в восточной части улицы Сандзё творятся тайные дела, и есть люди, которые проклинают государя, поэтому было отдано высочайшее повеление послать туда Ёситомо, владетеля провинции Симоцукэ. Когда он прибыл на место, то ворота со всех четырёх сторон оказались закрытыми, и около них не было ни одного человека. И всё-таки, когда он принялся искать и миновал святилища Цунофури и Хаябуса[108], то увидел буддийского священнослужителя, который устанавливал алтарь у края источника перед зданием. Это был монах из храма Миидэра[109] по имени Сагами-но-адзяри[110] Сёсон.

— Тебя зовут из дворца. Быстро иди сюда! — окликнули его, но монах не издал ни звука. Тогда двое вассалов Ёситомо решили притащить его за руки; но монах согнул руки в локтях и ничего не говорил[111]. Словно могучий Дэв. «Раз дело такое, — решили воины, — поступим так». Пятеро или шестеро из них повалили монаха и связали его поясом от кимоно. Оказалось, что вместе с грамотой от главного божества святилища при нём было письмо Левого министра.

Позвали куродо[112] Масаёри, помощника главы Ведомства гражданской администрации, и судью Первого разряда Тосинари, а они только и сказали, что существует такой обет, что между господином канцлером и господином Левым министром должен царить мир, как между старшим и младшим братьями.

Помимо этого они не говорили ничего определённого, но Сесон, когда ему предъявили письмо Левого министра, ничего о нём не сказал. А из него определённо становилось известно, что Новый экс-император и господин Левый министр состояли в заговоре. Кроме того, ходили слухи, что заговору сочувствовали помощник главы Правой дворцовой конюшни Тайрано Тадамаса и санъи[113] Ёриканэ, поэтому, хотя и пригласили Масаёри, своей позиции он не высказал. Сесон же был арестован.

Во дворце Танака проводилась буддийская церемония, поскольку в этот день заканчивалась начальная седьмица после успокоения экс-императора. Новый экс-император иногда изволил посещать этот дворец, так что когда на этот раз он не прибыл, люди в конце концов очень удивились. Видимо, такова скорбь и печаль, посетившие его августейшее сердце.

К тому же заговорили, что экс-император выехал в столицу, поэтому сам сверх меры изумлённый старший чиновник управы Левой половины столицы[114] Норинага увещевал других:

— Теперь самая середина Промежуточной тьмы. Если бы августейший по этому случаю отправился в столицу, люди могли бы выразить недоумение. Видимо, что-то произошло. Должно быть, государь весьма озабочен.

Вместе с тем, настроение его не соответствовало этим словам, а потому Норинага спешно выехал к родственнику государя по материнской линии, Внутреннему министру, вельможному Санэёси[115]. Всем своим видом показывая, что втайне он испытывает чувство скорби, сановник громко заговорил:

— Какой это постыдный замысел, этот план! Сейчас не время для государевых важных дел. Как тут не быть раскаяньям у государя?! Нынешний император — его младший брат, — так что вы думаете о существовании такого замысла? Наследовать престол и управлять державой можно только по усмотрению Великой богини Аматэрасу и бога Хатимана[116]. Как бы там ни было, обычному человеку это не может прийти на ум. Лишить младшего брата престола, передать власть над миром племяннику — такого примера не было ни разу от древности до наших дней.

Если поинтересоваться далёкой стариной, то в начале августейших правлений нынешней сотни государей[117] император Дзимму-тэнно был четвёртым сыном Хиконагисатакэ[118] и, минуя всех своих старших братьев, наследовал Драгоценное счастье императорских принцев[119]. Судзюн, двенадцатый сын императора Киммэй, взошёл на престол, обойдя многих своих старших братьев[120].

В недавнее время сын Неба Хэйдзэй[121] изволил передать императору Сага[122] престол, но затем, преисполненный обидой, организовал заговор, однако же схватку за престол проиграл и в результате принял монашеский постриг и изволил долгое время проживать в местности Окурасу в окрестностях горы Дайго[123].

Принц Корэтака[124] проиграл сражение за престол императору Сэйва[125], а после того как принял постриг, затворился в местности Оно у подножья горы Хиэйдзан[126]. Видя, что передняя телега опрокинулась, задняя извлечёт урок[127]. Разве можно затевать заговор? О назначении Первого принца возносят молитвы буддам и богам; для него бывают особые основания. Если бы на этот раз высокочтимый сам[128] принял постриг и благоволил поселиться в тиши отшельнической обители, это был бы самый замечательный его поступок. А в его теперешнем замысле никакого смысла нет. Нужно бы узнать настроение экс-императора и доложить государю.

Так молвил министр, и Норинага, поспешно возвратясь во дворец, доложил государю об этих его словах. Сам же Новый экс-император не сообщал ничего, а правящий государь изволил промолвить: