Сказание о чернокнижнике. Книга I - [29]

Ритуал достигал своего пика.

«Пора…» — мелькнула мысль в голове эльфа. Не раздумывая, с холодной решительностью, он достал кинжал. Не было ничего святого у Ашамаэля, особенно, когда речь шла о его личных целях — лишь холодный расчёт. Над пентаграммой поднималась кроваво-красная дымка с чёрными как уголь прожилками. Маг решительно пересёк пентаграмму, перешагнув через обезглавленный труп и измазав полы белого балахона кровью.

— Ашамаэль? — неуверенно произнёс молодой маг, вздрогнув и сделав шаг назад. — Ч-что… Ты?

Острая сталь с ласкающим слух звуком вонзилась в живот жертвы. По губам беловолосого скользнула лёгкая надменная улыбка довольного своей работой мастера. Он сделал шаг назад, маня за собой своего молодого коллегу, который, повинуясь рефлексам, шагал вперёд, к пентаграмме, где уже проявлялись очертания врат Ада — подземного мира, где обитали все демоны, все самые тёмные и злобные существа, места, в коих Создатель хранил свои ошибки и содержал тех, кому нет места ни у одного из богов. Когда оба оказались в центре пентаграммы, Ашамаэль вынул клинок из живота парня. Мальчишка открывал и закрывал рот, смотря остекленевшими глазами на эльфа. Вновь зазвенела сталь, на этот раз перерезав горло жертве.

— Приди, Ваалинар, владыка Ада и Хаоса! — закончил ритуал, как и полагается, чернокнижник, выкрикнув имя призываемого демона.

И вот пентаграмма обагрилась новой партией крови, и зал словно качнулся. Ашамаэля оглушил грохот и треск, с потолка посыпались пыль и мелкие камни. Всё вокруг озарила багровая вспышка, и из тёмной дымки вышел мужчина почтенных лет в чёрном с алой росписью камзоле. О его демонической принадлежности говорили только кроваво-алые глаза, которые заволокло пеленой огня. Аккуратно забранные назад серые волосы, пижонская бородка, непроницаемое выражение лица. Что ж… На демона он не очень похож. Но ошибки быть не может. Это был Ваалинар — один из сильнейших князей Ада. Настолько силён, что оболочка мира живых словно живой, мыслящий организм сопротивляется его проникновению в этот мир. А сейчас… Скорее всего, это лишь образ с мизерной частью силы.

Ашамаэль думал, что демон ещё не успел оправиться от произошедшего, и поэтому, не медля, решил стянуть оковы так, чтобы демон уже не мог ничего сделать.

Взмах руки… Тело пронзила боль, обжигая каждую клеточку. Оковы лопнули. Беловолосый эльф согнулся пополам и отступил.

— Глупый маг, — прошелестел голос демона.

— Нет… Как же это?.. Подчинись! — Глаза чернокнижника испуганно расширились, кинжал со звоном упал на пол.

— Ха! Как можно быть таким идиотом, маг? Что ты делаешь? Да брось ты эти оковы. Брось, я сказал! — боль в теле мага усилилась и заставила его окончательно отпустить демоническое создание. Демон вышел из круга и ткнул мага пальцем в грудь. Ашамаэль испуганно отшатнулся. Страх боролся со злостью, и нельзя было точно сказать, кто побеждает.

— А теперь колись, смертный, — особый нажим на слово «смертный». — Зачем ты вытворяешь такие глупости?

— Я… Хотел…

— Говори уже, будь мужчиной! — рявкнул демон.

— Я призвал тебя, чтобы получить бессмертие… и силу, — выдавил из себя белый.

— А. Вот как. И как тебе? — демон ухмыльнулся. Минуту висело напряжённое молчание. — Молчишь? Ладно, слушай меня, ничтожество. Ты очень сильно просчитался. Ты считал, что призываешь меня прямиком из Ада? Нет. Я здесь, в этом мире. В теле этого… человека., - демон брезгливо поморщился, за одно лишний раз оглядев себя и отряхнув рукава плаща. — И достиг уже больше, чем ты думаешь. Его сила подпитывает меня… Но ты. Ты сильнее.

— И что ты хочешь этим сказать? — в голосе чёрного мага мелькнули дерзкие нотки. Гнев перевешивал.

— Помимо этого человека, есть ещё пятеро, что помогают держаться в этом мире. Но ты втрое сильнее каждого из них по отдельности. Ты их заменишь, — демон ехидно улыбнулся, видя, как меняется лицо Ашамаэля. — Станешь моей десницей и будешь выполнять мои поручения. Так, а почему физиономия такая кислая? Десница самого Ваалинара, владыки Ада и Хаоса! — Демон раскинул руки, пародируя несколько шепелявый голос чернокнижника. — Получше, чем бессмертие.

Лицо чернокнижника искажал гнев — просто до неузнаваемости. Эльф, пожалуй, только не рычал ещё от злости. Самооценка, надменность и заносчивость Ашамаэля дали о себе знать.

Итак, белый понимал: план его дал осечку. И если сейчас же он ничего не предпримет, то до смерти своей будет служить демону. Чернокнижник сделал два резких шага назад, взмах руками, и перед ним появилась молния, — которая, впрочем, пару раз щёлкнув, исчезла. Затем вдруг невидимая сила ударила мага в грудь, выбив весь воздух. Ашамаэль упал на колени, лицо исказила гримаса боли и страха. Глаза широко раскрыты, а рот беззвучно открывается и закрывается — тщетная попытка вдохнуть. Случившееся за какие-то секунды не укладывалось в голове эльфа, никогда в его колдовстве не случилось подобных осечек.

— И каждый раз, когда ты будешь так делать, я буду отрезать тебе по одному пальцу. Понял? — Чёрный маг слабо кивнул. — Вот и отлично. А теперь слушай меня внимательно: сейчас будет немного больно, — и тело Ашамаэля пронзила лютая боль — втрое сильнее той, что была в начале. Чернокнижник, всё ещё стоя на коленях, изогнулся и пронзительно закричал. От резкого притока крови в голову жилы на шее и лбу надулись. И вот всё закончилось, столь же резко, как и началось. Позвоночник словно превратился в вату, и маг согнулся, упершись лбом в сложенные руки. Сердце быстро колотилось, дыхание тяжёлое и участилось. Глаза заволокла бела пелена.