Сказ про невероятных лесных жителей и Клеща-Вруна - [17]

Так что, как видишь, нет плохих и бесполезных существ. Только нужно сделать оговорку, что нет их среди тех, кого такими Божьими тварями воспитала Природа.

14.Глава о несносных созданиях, которые сами захотели превратиться в несносных созданий.

Но всё не так с теми, кому было уготовано от Небесного Создателя множество сияющих даров, и кто при этом сам захотел превратиться в существо, которое зарыло свой талант, и только то и делает, что непрерывно квакает, шипит, жалит и пьёт чужую кровь.

Их-то и призвал Клещ-Врун из тёмных уголков Светлолесья. Таких же обманщиков, как он сам, которые по своему хотению превратились в жаб, тараканов, крыс и прочих разносчиков заразы. Поющие птицы становились трутнями, а четвероногие хищники начинали пресмыкаться. Ах, среди них были бывшие еноты и хорьки, ястребы и журавли, породистые псы и благородные олени. И все они стали квакающей и шипящей массой, согласившейся подобострастно служить Клещу-Вруну.

У тебя наверняка есть друзья? К достойным всегда тянутся достойные и обычно в такой верной компании есть ребята, которые чуть смелее и шустрее остальных. Когда есть лидер - это круто, но если тот возомнит себя звездой, и захочет повелевать товарищами, дружбе быстренько приходит конец.

Нет, ну если друзья берутся за какое-нибудь хлопотное дельце, они и сами порой назначают среди своих командира. Но выбирают они не всесильного хана до конца земных дней, а только исполнителя какой-нибудь важной роли, и то ненадолго. Например, капитана на спортивной площадке. Слушаться капитана нужно, и это вовсе не стыдно, однако друзья ведут себя так только из чувства локтя, а не по принуждению. Потому что среди настоящих друзей не бывает хозяев.

А у врунов всё не так. Врунам неизвестна дружба - ну какая может быть дружба там, где каждый думает только о себе? Построй для них самый просторный замок с тоннами конфет и тысячами игрушек, а всё равно они превратят его в Замок Лгунов, где будут подсовывать один одному мороженое из мыла, но хихикать при этом и говорить «чесслово!». И чесслово, всё их общество - или вонючая трясина с полчищами комаров и слепней, либо затхлый подвал с легионами крыс и тараканов. Там они если чем и заняты, так только тем, что важно выпучивают глаза и животики, квакают и жужжат пуще остальных, суетятся в заплесневелых углах, - доедая объедки главных обманщиков, - и, конечно же, спят особенно крепко, когда у соседа начинаются неприятности.

Ну а самые гадкие из них, кровь которых из тёплой превратилась в холодную, сползаются в жуткий змеюшник, где намертво переплетаются в мерзком клубке жестоких рептилий. В их пустых взглядах если что и можно разглядеть, так только злобу и страх. Злобу ко всему живому. И страх перед всем живым. И страх этот не столько перед лесными жителями, сколько перед копошащимся и шипящим гадюшником, в который они сами заползли, и где в любую секунду на них готовы по приказу наброситься, покусать и проглотить. О, они знают, что такое легко может случиться: ведь у тех, кто выбрал пресмыкаться, не только покрывается кожа пятнами позора, но и длиннее прорастают ядовитые клыки, не знающие пощады. И не замечая жестокости в себе, они остро чувствуют её в других гадёнышах.

Так Клещ-Врун обзавёлся охраной. И оплаты для неё он не жалел.

Эх, позорные Души, превратившиеся в змеёнышей! Они были призваны стать защитниками леса, и оборонять его обитателей от мошенников и грабителей. Но те, кто думают только о себе, выбросили честь в мусорку и не собирались никому верно служить. Они удобно пристроились, не охраняя закон и порядок, а вслепую подчиняясь командам своих более крупных и толстых сородичей. И готовы были выполнить любое задание, прячась за трусливое «у меня же приказ», и шипя прелестное «ну вы же сами всё понимаете».

Чем более бесстыжим и безжалостным был змеёныш, тем более щедрой была для него подачка от Клеща-Вруна. Пресмыкающиеся настолько гордились службой в гадюшнике, что их геройские глазёнки сверкали доблестью из-под шлемов с тремя натянутыми балаклавами. А ежели их просили назвать своё имя, змеёныши представлялись как Сивокобылский Враль Пургаметович или Ерундов Бред Туфтогонович. Но документы при этом не показывали. И ничто не вызывало у них таких страха и ярости, как срывание масок. Поэтому, когда светлолес желал убедиться, что перед ним змея, а не ряженая ящерица, как его тут же скручивали и швыряли в темницу на несколько лет - как будто он только что едва не выдал государственную тайну.

Змеёныши наперегонки выслуживались перед Клещом-Вруном, и с высунутыми языками искали заговорщиков, готовых покуситься на брюшко паразита. Но так как светлолесы были ужасно миролюбивы, змеёнышам приходилось объявлять угрозой - хранение двух хлопушек и трёх пистонов, и арестовывать первого попавшегося с ними горемыку. Выдумав и тут же предотвратив покушение на ненасытный животик Клеща-Вруна, они браво отчитывались перед хозяином, прищёлкивая хвостом, и тот облегчённо вздыхал, радуясь, что его животику в ближайшие пять минут ничего не грозит. Тогда он вручал отличившемуся змеёнышу Главный Уродливый Большехвостый Орден Подлеца и Карателя, и нахваливал его, приговаривая за шведским столом, что негодяев он кормит не зря.