Сказ о Степане-Стрелке - [30]

На уничтожение всей колонны потребовалось менее трех минут. После чего Степан вылез из своего окопчика и пошел делать контроль, а заодно, втихомолку собирать камни душ и энергокристаллы. О том, что бы не высовывались, пока он всех не проверит, было договорено заранее. Пришлось отстрелять два больших магазина из люгера, прежде чем он обошел все поле боя. Удивительно, но лошадей не зацепили. И это было хорошо, на них у парня были большие планы. Окруженцы по шустрому стаскали трупы в ту же балку, Степка сразу решил научить ребят прятать концы. Оружие бросали на подводы, разбираться с ним будут потом. Также с солдат снимали амуницию, которую также кидали на подводы. Следы крови на дороге забрасывались дорожной пылью, трава расправлялась. Не идеал, но на какое-то со следа собьет, а в лесу добро пожаловать. Еще десяток минут понадобилось, чтобы слегка закидать трупы землей и набросать травы. После чего три подводы и восемнадцать человек поспешили в сторону леса.

На лесной опушке люди приводили себя в порядок. В ближайшем ручейке все помылись с трофейным мылом, постирали одежду, приготовили обед. После обеда подсохшую одежду штопали с помощью трофейных швейных наборов. Потом была подгонка вооружения и знакомство с оружием противника. К вечеру на построение стояло армейское подразделение, а не стадо беженцев. И довольно мощное подразделение. У восьмерых были винтовки, даже Аким нашел для себя свою личную снайперскую винтовку. Еще десяток щеголял с автоматами, из трое сделались минометчиками при одном миномете, пятеро пулеметчиков, командир и зам. командира этого неполного взвода. Пулеметы здесь оказались не с лентами, а с банками-пятидесятками. Поэтому во вторых номерах не нуждались. Каждому нашелся пистолет и боевой нож, и это не считая штыков, которые все использовали как засапожники. Крепкие сапоги, теперь, были у каждого. А на портянки разорвали несколько трофейных кителей. После скитания по лесу народ полностью потерял брезгливость. Ранцы лопались от пайков, и патронов, у каждого была плащ-палатка и одеяло, еще отобрали одну большую палатку. Лошадей использовали как вьючных. И навьючили на них столько, что у животных подгибались ноги, в основном, конечно, патроны и боеприпасы. Также в пехотинцев поснимали все часы, и теперь каждый ходил с личным будильником на руке. Часы в то время были довольно большие. У снайпера, командира и пулеметчиков на шеях висели бинокли. Вот такое вот мгновенное преображение.

Остальное имущество было бросать до боли жалко, но тут Степан показал, как из валежника и жердей и грунта создать схрон. За качеством особенно не следил, только за тем, чтобы было достаточное количество единиц дерева. Потом он махнул рукой, указывая куда идти, и бойцы исчезли в лесу, а попаданец остался, якобы для того, чтобы замести следы. На самом деле он сделал нормальный, Системный схрон, заодно скинул туда тот хабар, который накопился в инвентаре. После чего действительно привел опушку в порядок, а затем неслышной тенью двинулся догонять отряд. Ушли они надо сказать недалеко. Прогулка по лесу, это искусство, особенно с лошадьми, поэтому движение бойцы продолжили только тогда, когда отряд возглавил Степан. Идти решили не напрямую к фронту, а путая следы, по пути вырезая небольшие отряды врага. Резать фашистов решили на общем собрании единогласно, трусливо красться к фронту никто не собирался. Но, как говориться, хочешь насмешить бога, расскажи ему о своих планах.

В прифронтовой полосе окруженцев оказалось необыкновенно много, и это не считая местных, которые не захотели быть проданными как скотина на рабском рынке. Достаточно сказать, что через неделю их уже было два взвода при десяти лошадях. Вооружены люди были единообразно, то есть команда была насыщена до предела пулеметами, автоматами, гранатами. Были три 50 мм миномета и четыре снайпера, и это не включая Степана. Как парень не старался, но все же след за ними оставался довольно приличный, поэтому приходилось перемещаться по дорогам, выставив охранение впереди, сзади и по флангам. Самым лучшим в этом деле был Степан. По крайней мере, он вырезал уже три группы егерей, общим числом в два десятка человек. Вообще идти стало веселей, как-то душевней что ли. А бесшабашные стычки с противником не давали заскучать. Да теперь прокачка стала идти медленней. Но теперь жизнь Степана обрела смысл, он должен был спасти этих людей. Вывести из леса и переправить через линию фронта. И прокачка тут была совсем не причем. Он должен был это сделать в память о Вале. Ее глаза до сих пор смотрели на него по ночам. Не часто, но каждый раз это было как будто получение святого благословления.

Все изменилось после обнаружения лагеря военнопленных. Все были свеженькие, только что пойманные на поле боя, не отфильтрованные, почти все были раненые. На всех пленных имелось всего пара отделений охраны. Самые опасные — пулеметчики на вышках. Но это давно уже не было проблемой. Степан даже не участвовал. Так приглядывал со стороны. Учитывая количество снайперов и пулеметчиков, охрана прожила всего полторы минуты. После чего была радость встречи и освобождения. В лагере моментально собрали все оружие, еду и амуницию. Вот так вот, было два взвода, а стало две роты. Точнее 280 человек. Все раненые могли ходить, и помирать не собирались. По словам бойцов, всех не ходячих и тяжелых достреливали прямо на позициях. Теперь боевые действия происходили всерьез, с минометными засадами, атаками, засадами на крупные войсковые части. Еще через неделю количество бойцов сократилось до 250, а количество уничтоженных немцев исчислялось батальонами. Степана, мягко и ненавязчиво от командования отстранили, хватало своих лейтенантов и капитанов, идейно подкованных, правильно обученных и имеющих опыт боев. А попаданца использовали для оборудования схронов, разведки, как проводника, обозника. Но он не возражал.