Сказ о невыдуманном Левше - [15]
— Диковина! Как ты его собирал? — поразились друзья.
— У отца спросите. Он у меня гостил, когда я заканчивал сборку. Смотрел, покряхтывал. Вышел я на минуту на кухню, возвращаюсь — отца нет, графина нет. Выбежал на лестницу, вижу: топает старик к выходу, размахивает сердито графином, ищет, где бы лучше разбить. «Отдай! Ты что надумал?!» — кричу, а он с возмущением: «Тебе своих нервов не жалко, мои пожалей. Терпежу нету, ты же замучаешься...» — «А ты не гляди...» Больше я старика к себе во время работы не допускал...
На следующий день, когда собрались чествовать победителя спора, Александр вынул из кармана тонкий, диаметром пять миллиметров, карандаш и преподнес одному из друзей. На конце карандаша уместились рисунок развернутой книги и дарственная надпись из десятка слов. Друг был удивлен не менее, чем обрадован необыкновенным подарком.
— Теперь и я поверю в Левшу, — сказал он и шутливо добавил; — Не задумал ли ты, Саша, «аглицкую блоху» сотворить, заставить ее «дансе» танцевать?
— Блоху?.. Можно и блоху.
Еще в дни летной службы Александр, начитавшись Лескова и задумавшись над его Левшой, хотел сделать из стали блоху, но отбросил мысль как ребяческую: не выставлять же блошку на армейской выставке! Теперь же, после слов друга, решил попробовать.
Взял энциклопедию, прочитал о блошках, посмотрел фотографии в их естественном и увеличенном виде. Сопоставлял, сравнивал и стал снимать с них вроде копии: первую сделал из свинца, сантиметра на полтора, вторую, поменьше, — из бронзы. На копиях упражнял пальцы, глаз, изготовил специальные резцы для создания блошки.
И опять к Сысолятину потянулись знакомые. В сильную лупу рассматривали серебряную блошку размером в один миллиметр. Стоило задеть ее кончиком иглы, как срабатывала вставленная в брюшко пружина, и блоха, энергично Шевеля лапками, исполняла забавный танец.
Журналисты хотели сфотографировать блошку — ничего не вышло. Зато фотографии бочонка в графине размножили, направили в газеты и журналы Советского Союза и некоторых зарубежных стран.
Было, конечно, приятно, что его изделия произвели впечатление, что люди, разбирающиеся в сложностях такой работы, желают ему успехов, но радости полной Александр Матвеевич не мог испытывать: ведь сделал то, что пришло в голову после случайного спора, сделал наспех. А если взяться всерьез за микроминиатюру? Сможет ли? Способен ли?..
Размышлял немало, на чем бы испытать себя, и начал делать те миниатюры, о которых в шестидесятом году заговорили на Урале и в Москве.
С МИКРОНАМИ НА «ТЫ»
Минут сорок автобусом от центра Артемовского до поселка Буланаш, еще минут десять пешим от последней остановки до шахты «2—5», и на обочине дороги появляется невзрачное здание. В ненастье к нему пробираются, задрав штанины и полы плащей; комнатки в нем куцые, дневного света мало, но Александр Матвеевич в любое время идет сюда, как на праздник
В этом неказистом сером здании находилась лаборатория автоматизации треста Егоршинуголь. Здесь рабочие-новаторы начали в пятидесятых годах конструировать оригинальные электронные схемы и автоматические устройства. Сюда в шестидесятом году напросился Александр Матвеевич.
Мало кто в райкоме партии одобрял тогда его выбор. Когда он заговорил о желании уйти на производство, директора крупных заводов, каждый расхваливая свое предприятие, стали зазывать к себе, доказывали, что именно у них, а не в другом месте, он сможет продвинуться в технике, достичь солидного положения. Каково же было удивление директоров, когда Александр Матвеевич отказался от заманчивых предложений, предпочел плохо оборудованную лабораторию.
Как и рабочие-новаторы, создавшие шахтную лабораторию автоматики, Александр Матвеевич был одержим электроникой, влюблен в нее не меньше, чем в миниатюры. К тому же ему предлагали в коллективе новаторов заняться самой скрупулезной, сверхювелирной работой, весьма схожей с работой над художественными миниатюрами.
Увидев издали здание лаборатории, Александр Матвеевич еще легче запружинил по искристой звонкой пороше. Он ощущал на жарком лице упругий морозный ветер, ласковое прикосновение снежинок. Ему стало весело, приятно, что он сейчас встретится с друзьями и окунется в работу.
Но не успел пожать всем руки, расспросить, что нового произошло за время его отсутствия, как начальник лаборатории сказал;
— Хорошо, что не задержался в пути, — заказ ученых тебя ждет.
— Каких ученых?
— Разве не знаешь? Читай! — и подал Александру Матвеевичу письмо в свердловский совнархоз от микробиологов кафедры генетики и селекции биолого-почвенного факультета МГУ. Ученые просили изготовить микроинструменты, необходимые для научно-исследовательских работ по микрохирургии клетки.
— Я же им только обещал подумать...
Микробиологи МГУ два раза навестили Александра Матвеевича на ВДНХ. Приходили по утрам, когда посетителей было мало. Не ограничиваясь общим обзором, разглядывали экспонаты в более сильные линзы. С разрешения Александра Матвеевича, вынули из-под колпака три входящие одна в другую иголки, исследовали, насколько тщательно отшлифованы отверстия, испытали велосипедную цепочку на разрыв и тогда лишь раскрыли причину сверхобычного интереса к его экспонатам.
