Сказ о невыдуманном Левше - [10]

— Елкинские... Сашина команда!

— Анна Прокопьевна! Мальчишки на крыше!

Забурлила, зазвенела сотнеголосо бревенчатая двухэтажная школа. Распахивались створки окон, барабанили каблуки по скрипящим половицам и ступенькам — хлынул вниз, во двор и на улицы Ирбитских Вершин поток ребят.

И из хат Ирбитских Вершин высыпали и взрослые и малышня. Сколько село стоит у истоков Ирбитки, такого не видывало, чтобы из дерева и бумаги живого сокола сделали.

Сначала, когда мальчишкам удалось поднять планер над крышами, он словно раздумывал: лететь или не лететь? То выискивал сизые над дымоходами дорожки, то срывался с них, раскачивался неуверенно и неловко... И вдруг, набравшись храбрости, задрал голову, скользнул на плечо невидимой восходящей волны и с ней — в весеннюю синеву!

Запрыгала на школьной крыше, заликовала пятерка ребят из Елкино — та самая, что создала и запустила планер.

— Марш вниз! — кричала со школьного двора классный руководитель шестого учительница математики Анна Прокопьевна.

Хоть и побаивались Анны Прокопьевны, а приказания ее и не думали выполнить: уж так славно парил в вышине планер, что оторвать от него глаз было не во власти пареньков.

— Сойди, пожалуйста, Саша, дело есть, — сказал совсем негромко учитель физики Петр Александрович Булгаков.

Если бы директор школы или даже отец велели ему спуститься в эту минуту с крыши, вряд ли Саша пересилил бы себя, но Петр Александрович!..

Как-то намекнул он, что школе нужен физический кабинет, слегка намекнул, а уж Саша с тремя дружками, тоже влюбленными в физику и в Петра Александровича, зачастили в механическую мастерскую шахтоуправления, становились к тискам и к токарному станку. Немудреные вещи делали: кронциркули, простейший динамометр, а как приятно, что Петр Александрович говорил на уроках: «Этот опыт мы произведем с помощью динамометра наших ребят» или еще что-то в том же роде.

Удачно получились у Саши школьные весы — маленькие, изящные, точные. Когда он принес весы в физический кабинет, девчонки не хотели их из рук выпустить. Петр Александрович при всех назвал тогда Сашу своим помощником.

Как же можно не услышать тихого голоса Петра Александровича!

Саша с сожалением оторвал взор от планера, спустился но пожарной лестнице.

— Не так запустили, Петр Александрович?

— Хорошо запустили. Но кто же найдет его? Похоже, над лесом, далеко за Елкино спустился.

— Найдем, не беспокойтесь!

И засверкали голые пятки доморощенных авиаконструкторов. Уж они-то знают каждую лесную тропку, каждую сосенку и ель во всей округе, — найдут.

Двое молодых учителей медленно шли к своему дому.

— Ты мне ребят испортишь, сверхласковый физик, — упрекнула мужа Анна Прокопьевна. — Саше надо серьезно заняться математикой, а ты все приборы да планеры...

— Твоя строгость ни к чему, Аннушка. У парня редкий талант проявляется. На что уж крючки и спицы, и те...

— И ты о крючках?! — смеялась Анна Прокопьевна. — Мало женщины уши прожужжали, и мужики начинают...

История со спицами произошла незадолго до запуска планера и действительно заинтриговала односельчан.

В субботний полдень, идя из школы домой, Саша увидел в сельмаге редкую толчею. Любопытства ради юркнул в двери, протиснулся сквозь гудящую толпу, заметил в руках у девушки покупку: толстоголовые, неуклюжие, с налетом ржавчины крючки и спицы.

Саша прыснул:

— Почем рогатины?

Девушка вгляделась: таким инструментом ни носки, ни тем более кофту не свяжешь. С досады озлилась на Сашу:

— Чего хихикаешь, тебе и таких не сробить.

— Сроблю, какие ты и не видывала. Кружева вязать будут.

— Языком лихо вяжешь, хвастуша...

Пропустив мимо ушей колкость, Саша предупредил покупательниц:

— Рукодельницы! Пальцы пожалейте. Этакими рогатинами не варежки вязать — на медведя ходить.

Женщины и до появления Саши видели, что товар никудышный, брали потому, что даже подобные спицы крайне редко бывали в сельмаге. Обещание Саши, которого знали как лихого на работу паренька, сделать вязальный инструмент вполне устраивало, и некоторые женщины, побросав на прилавок товар, затребовали обратно деньги.

Очередь таяла. Продавец накинулся на Сашу:

— Зачем народ мутишь? Куда дену товар?

— Пригодится для охоты, — съязвил Саша, убегая.

— Подожди, сморчок, Матвею Аверьяновичу нажалуюсь! Задаст тебе охоту...

Но шахтер Матвей Аверьянович Сысолятин, услышав о случае в сельмаге, рассмеялся и разрешил Саше поработать у домашних тисков.

Остаток субботнего дня и воскресенье с утра до вечера Саша мастерил крючки и спицы. Сделал их штук полтораста и в понедельник раздал женщинам и девушкам. Односельчанки подолгу разглядывали серебристые, отшлифованные до зеркального блеска спицы и крючки. Они оказались настолько удачными, что рукодельницы могли бы из паутины кружева вязать.

Но, пожалуй, самой большой страстью Саши в то время были часовые механизмы.

Дома все его признавали за старшего над настенными ходиками, древними, как бабушка. Они не знали остановок, показывали верное время, пока брат Степан не надумал забрать у Саши его монополию. Однажды Степан стал копаться в ходиках и сломал зубчатое колесико. Пришел Саша из школы, а мать чуть не плачет. Начал ее успокаивать: