Скайуокер и тени Миндора - [93]

— Минус три! А скольких ты свалил, Скайуокер?

— Ни одного, — сурово произнёс Люк.

— Так я что, стреляю лучше тебя? — Ник полил достаточно лазерного огня на панель четвёртого СИДа, и тот, потеряв управление, врезался в своего ведомого. — Вот те раз, джедаи уже не те, что были раньше.

— Ник, потише.

— Эй, я не злорадствую, ну разве что самую малость…

— Знаю. Мне нужно сконцентрироваться.

— На чём? — Ник повернулся так, чтобы из своей башни посмотреть вниз, вдоль лестницы, и именно тогда он осознал, почему Скайуокер ещё не сбил ни одного корабля. Он вообще не стрелял по ним. А ещё до Ника дошло, почему ни ракеты, ни бомбы, ни вражеские пушки ещё не разнесли «Сокол» на мелкие кусочки.

Потому что Люк Скайуокер на самом деле вёл огонь, но не по кораблям противника, а по его ракетам, бомбам и залпам многочисленных пушек.

— Ой-ой, — только и отреагировал Ник. Он вернулся к стрельбе. Однако при этом не мог перестать разглядывать языки пламени, то и дело взметавшиеся к небу из покрытой шлаком почвы; также он не мог не заметить, что хотя разряды Скайуокера перехватывали в небе снаряды противника, почти все ушедшие в землю промахи противника приводили к появлению «горячих источников» из расплавленной породы, которая, скорее всего, могла в любую секунду прожечь обшивку корабля. Как только Ника пронзила эта мысль, на тактическом экране появились отметки шести приближавшихся СИД-бомбардировщиков. Когда Ник указал на это Скайуокеру, единственным ответом молодого джедая стала просьба активировать внутренний канал связи с кабиной.

— Эй… — он обратился к Нику. — Ещё раз: как её зовут?

— Эона.

— Эона, это Люк. Надеюсь, двигатели уже разогреты.

— До полной мощности ещё ждать и ждать…

— Хватит того, что есть. Жми вовсю. Для дополнительного ускорения поверни маневровые под нужным углом.

— Скайуокер? — влез Ник. — Ты только что велел ей окончательно похоронить этот корабль в озере магмы.

— Да. Верни турель в исходное положение и открывай огонь по моему сигналу.

— А ты вообще в курсе, что исходное положение «вперёд» в нашем случае — это «вниз»? — в его голосе прозвучало отчаяние. — И знаешь ли ты, что «вниз» — это полная противоположность слову «вверх», то есть туда, откуда берутся плохиши?

— Ник, — сказал Люк, — ты вновь споришь с джедаем.

Ответом Ника, полностью переключившегося на панель управления турелью, стала досада, выраженная в виде рыка, где единственными различимыми словами были «никкель-орехи» и «джедай-рускакк».

Люк, в свою очередь, больше не смотрел на свой тактический экран. Он даже не выглянул за пределы турели. Ему не нужно было смотреть наружу. Всем вниманием сейчас завладело то, что творилось внутри.

Внутри его головы. Внутри Великой Силы.

Он почувствовал, как верхняя счетверённая турель «Сокола» заняла выбранную позицию, как СИД-бомбардировщики вот-вот перемахнут край кальдеры, как они сбрасывают неуправляемые протонные бомбы в механической последовательности… Он чувствовал траекторию каждого падающего снаряда, их точки попадания, радиусы их взрывных волн, на пути которых окажется «Сокол» и которые раздавят фрахтовик подобно тому, как удар стопы расплющивает брошенную упаковку от сухого пайка.

И тогда Люк сказал:

— Ник. Сейчас.

Счетверённая лазерная пушка разразилась вихрем лазерных разрядов, которые попадàли по огненному озеру между передними жвалами корабля. В зоне поражения вспыхнуло марево перегретой плазмы, что выстреливала над корпусом «Сокола» фонтанами охваченной пламенем породы. В тот же момент верхние маневровые двигатели сработали в тандеме с кормовыми досветовыми, формируя мощную вращательную силу, которая принялась буквально втаскивать корабль внутрь почвы, ведь орудия лазерной турели продолжали испарять и разжижать землю вокруг корабельных жвал.

— Думаешь, это поможет? — прокричал Ник.

— Ш-ш-ш. Это тоже не потянет на мой лучший трюк.

Люк ни на чём особенно не сосредотачивался, пока не почувствовал каждую деталь. Болтовня Ника, его собственная усталость, битва снаружи и нависшая над Леей угроза текли сквозь него как вода, не оставлявшая следов. Он позволил разуму проясниться, уподобившись хрустальному колокольчику, который зазвенел бы на одной, зато самой что ни есть чистой ноте.

Эта нота представляла собой крошечное сплетённое желание направить поток Силы высоко в атмосферу, чтобы легонько, почти что нежно подтолкнуть летевшие протонные бомбы в нужном направлении. Слабый толчок изменил траектории снарядов всего лишь на градус-другой, отправив каждый по небольшой дуге, поэтому вместо того, чтобы приземлиться единым точным кольцом в сотню метров в диаметре строго вокруг «Сокола», протонные бомбы раскинулись не менее точным кольцом диаметром в четыреста метров, и, как следствие, их перекрывшие друг друга взрывы не разорвали корабль, а принялись давить на него всей кинетической мощью, как если попытаться смять дольку рек-дыни между пальцев. И подобно этому воображаемому фрукту, «Сокол» с силой проскользнул сквозь пальцы.

Или точнее сказать, провалился сквозь землю.

Казалось бы, корабль нажил ещё больше неприятностей, но подрыв протонных бомб только истончил и без того расплавленное дно ущелья, которое на самом деле оказалось хрупким верхним слоем кратера, скрывавшим под собой огромную полость вулканического происхождения. Ударные волны снарядов в сочетании с пушечными залпами «Сокола» и бурильных работ, проделанных кораблём при помощи жвал, разрушили естественную преграду, поэтому фрахтовик пробил почву и рухнул во внутреннюю часть кратера с изрезанным рельефом, где «Сокол» принялся падать сквозь валуны, зазубренные каменные осколки и воспламенившийся вулканический пепел, одновременно отскакивая от склонов с обеих сторон.