Скайуокер и тени Миндора - [107]

— Да пусть так, без разницы, — прервал его Лэндо. — Но для осуществления задуманного у кореллианских кораблей также нет нужной вычислительной мощности. Нам придётся предоставить им доступ к процессорному массиву «Памяти Альдераана».

— О боже! Для этого потребуются услуги…

— Самого способного и искусного протокольного дроида на свете, — закончил Лэндо с ободряющей улыбкой. — Принимайся за дело.

Си-3ПО даже ахнул от волнения.

— Генерал! Я? Я вынужден признаться, это так мило! Я в самом деле весьма польщён…

— Наслаждайся моментом за работой. — Лэндо отвернулся и вновь активировал комлинк. — Фенн, мне нужно, чтобы ты отступил.

Последовало молчание на секунду-другую, а затем раздалось мрачное:

— Насколько далеко?

— Убирайся оттуда в полном составе. Когда гравитационная пушка приготовится открыть огонь, мы нанесём ответный удар. Всем, что есть.

— Ты видел, в какой панцирь они заключили это место? Вам потребуются часы, чтобы снять защиту!

— Да, если будем бить целенаправленно.

После очередной паузы генералу пришёл ответ:

— Принято. Лэндо, не жди нас.

— Фенн…

— Мы никогда не пойдём на такое. Делай то, что должен. Спасай флот.

— Ты не понимаешь, что именно вскоре случится…

— Мы — мандалорцы. Мы живём ради этого. И умираем только так.

— Прекрати! Ненавижу эту чушь!

Лэндо прикусил нижнюю губу и, постояв так мгновение, сделал глубокий вдох, пытаясь набраться твёрдости.

— Офицер ТО, — обратился он к лейтенанту, ответственному за тактическую составляющую, — «Копьеносец», «Старина» и «Невоспетый» уже на позиции?

— Да, согласно докладам.

— Когда «двойные семёрки» накроют цель, огонь по готовности.

* * *

В кабине «крестокрыла» Веджа Антиллеса раздался сигнал тревоги: он очутился в зоне поражения дружественного огня. Быстрая проверка сканированием ближнего радиуса выявила три переоборудованных кореллианских фрахтовика, которые заходили с ночной стороны Миндора на летающую крепость врага. Неподалёку четвёрка уцелевших КК-7700/E выстроилась в подобие необычной ломаной линии. Веджу оставалось только догадываться, что именно задумали крейсеры, но у него не оставалось времени на раздумья, поскольку троица фрахтовиков уже поворачивалась бортами. Одновременно они переходили в замедленную управляемую бочку: старый флотский трюк, обеспечивавший максимальный и беспрерывный заградительный огонь, поскольку скорострельность главных орудий ограничивалась способностью рассеивать жар и перезарядкой конденсаторов, и, пока одни пушки остывали, в дело благодаря вращательному манёвру сразу же вступали другие.

Когда Ведж увёл «крестокрыл» по дуге в сторону от летающего вулкана, он активировал коммуникатор и вывел общую частоту.

— Всем истребителям Республики: выйти из боя и отступать! Становится слишком жарко! Повторяю: мы меж двух огней!

Истребители брызнули врассыпную, словно тараканокрысы, застигнутые врасплох солнечным светом. «Копьеносец», «Старина» и «Невоспетый» синхронно открыли огонь, чередуя залпы в точечной последовательности, обрушив на вражеские установки ПВО непрекращавшийся плазменный ливень. Такая тактика была необходима не столько для нанесения реального ущерба, сколько в качестве весьма жёсткой меры противодействия, которая не давала системам наведения установок как следует прицелиться из-за вынужденного поглощения тепла.

Две из пяти ионно-турболазерных пушек были успешно выведены из строя бравыми десантниками Новой Республики. Оставшиеся же три приступили к работе, организовав мощную контрбатарейную завесу и ориентируясь по приблизительным векторам республиканских залпов. Подставленные бока трёх фрахтовиков украсились бесшумными взрывами, и вскоре они вели огонь уже сквозь облака собственной испарившейся обшивки. А затем центральная конструкция, защищавшая гравитационную пушку, раскрылась как огромное веко, откуда стал поглядывать бледный зрачок.

— Ну всё, началось! — выкрикнул в эфир капитан Тиросск без особой на то надобности. — Всем держаться за что-нибудь!

Гравитационная пушка выстрелила.

Зоркий наблюдатель, который знал, куда и в какой момент смотреть, наверняка смог бы увидеть пролёт гравитационных бомб. Когда снаряды промчались вниз, сквозь плазменный шторм, образованный синхронизированным турболазерным огнём, радиус действия бомб — своеобразные горизонты событий крошечных размеров — принялись поглощать всевозможные заряженные частицы, что, выпадая из структуры вселенной, испускали непрерывные потоки сильного излучения. Эти потоки, в свою очередь, усиливали и ещё сильнее распыляли плазменные облака вокруг, приводя к появлению бело-голубых полос наподобие лазерных трасс.

Гравитационная пушка разрождалась такими залпами каждые три секунды, распыляя снаряды по узкой спиральной дуге и не делая никаких попыток прицелиться по конкретным кораблям. Этого и не требовалось: лазерный луч, даже задевший корабль по касательной, мог буквально разорвать его на части.

Как, например, произошло с «Невоспетым».

Экипажам мостиков «Копьеносца» и «Старины» оставалось только беспомощно наблюдать, как «Невоспетый» скручивается, выворачивается наизнанку и, наконец, раздирается в клочья. Хотя фрахтовики разделяли сотни километров, двое оставшихся ощутили на себе последствия гравитационных ударов в виде раз за разом прибывавших волн энергии. Кроме того, с распадом «Невоспетого» значительно снизился огонь на подавление, который проводили суда Новой Республики. Как следствие всего этого, вскоре у «Копьеносца» и «Старины» завизжала сирена, предупреждавшая о том, что оба корабля оказались на мушке у противника.