Скайлар в Янкиленде - [11]

— Мы все — одна семья. Кстати, о родственниках. Вы сказали, ваша фамилия — Кобб. Коббы, что живут в соседнем с нами округе…

— Так все-таки, вы с Джонатаном друзья или нет?

— Не ваше дело!

— А что это за следы уколов на твоих ногах?

— Разве вы не видите, что это следы от укусов клещей? Да, многого вы тут не знаете. — Скайлар энергично почесал ногу. — Наверное, и не заметите, как они исчезнут.

— Вчера Джон встретил тебя на автовокзале?

— Да.

— Прямо отвез тебя домой?

— Да. Только не могу сказать, что у вас тут прямые дороги.

— И что ты делал после того, как приехал домой… Я хочу сказать, сюда, в «Пэкстон лендинг»?

— Встретился с дядей. В кабинете. Мы немного поболтали.

— О чем?

Скайлар помялся.

— Дядя Уэйн поздравил меня с получением стипендии в Найтсбриджской музыкальной школе.

— Что потом?

— Джон отвел меня в спальню тети Лейси. Там я встретился с ней. А также с кузиной Колдер, кузиной Джинни и Джонеси, как я понял, подружкой Джона. Учится с ним в Гарварде.

— Ты поболтал с ними?

— Скорее нет, чем да. Они играли с драгоценностями, которые лежали на кровати.

— Драгоценностями, которые пропали?

— Похоже на то.

— Можешь ты мне их описать?

— Что-то вроде шляпки…

— Тиара.

— Большое ожерелье, широкий браслет и крупные серьги.

— Серьги… Можешь ты мне сказать, какие в них были камни?

— В основном бриллианты.

— Какие еще? Изумруды, рубины?..

— Лейтенант Кобб, я не отличу рубин от фасолевого боба.

— До этого ты когда-нибудь видел драгоценности, Скайлар?

— Нет, сэр. Уверен, что нет. У моей мамы есть жемчужное ожерелье, которое папа подарил ей на девятнадцатую годовщину свадь&ы. Из двух ниток. Она всегда надевает его по праздникам.

— А какого ты мнения о драгоценностях, которые вчера видел на кровати твоей тети?

— Невысокого. Это женские игрушки. Сомневаюсь, что на них можно поймать много креппи.

— Креппи? Что такое креппи?

— Рыба.

— Интересная мысль. Пожалуй, мне не стоит спрашивать тебя, а из чего ты собрался готовить соус для креппи. И сколько, ты подумал, могут стоит эти драгоценности?

— Обеспокоился, что много, исходя из того, как ахали и охали над ними женщины.

— Много — это сколько?

— Две, три тысячи долларов.

— Ты серьезно?

— Да, сэр.

— А почему ты «обеспокоился»?

— Там, откуда я приехал, на две, три тысячи долларов можно купить пять, шесть здоровых бычков. Именно так разумный человек использовал бы свободные деньги.

— Ты слышал о том, где хранились драгоценности?

— Нет, сэр. О сейфах я ничего не знаю. Мне до сих пор неизвестно, где находится этот сейф. — За столом Скайлар не видел ничего такого, что могло бы напоминать сейф. Ничего не выпирало из забранной в деревянные панели стены. Правда, в одном месте, на поперечной планке, горела красная лампочка. — Я не привык жить в банке. Мои родители держат все важные бумаги в огнеупорном ящике под кроватью. Он выдерживает температуру до тысячи восьмисот градусов по Фаренгейту.[5]

— Теперь ты знаешь, сколько стоят эти драгоценности?

— Прошлым вечером Джонеси упомянула, что они стоят больше пяти миллионов долларов. Хотя я не могу в это поверить.

— На эти деньги можно купить много бычков, не так ли? Значит, ты еще до предполагаемого времени кражи знал истинную стоимость этих драгоценностей? Что ты делал после того, как увидел их?

— Бросил чемодан в комнате Джона. Потом мы повозились в бассейне. Потом он дал мне свою одежду, чтобы мне было в чем выйти к обеду. После обеда я несколько минут говорил на террасе с Джонеси, потом позвонил родителям из комнаты Джона и примерно в четверть одиннадцатого лег спать.

Лейтенант Кобб записал в блокнот: «Обыскать раздевалку, территорию у бассейна».

— На территории поместья ты был где-нибудь еще, помимо бассейна?

— Нет, сэр.

— Ночью не покидал кровати?

— Спал как гремучая змея на теплом камне.

— Скайлар, после встречи с твоим дядей вчера днем ты больше не заходил в эту комнату?

— Нет, сэр.

— И никогда раньше ты в этом доме не был?

— Никогда не был в Новой Англии. И в этот раз не стремился ехать сюда.

— Понятно. — Лейтенант Кобб заложил руки за голову, откинулся на спинку кресла. — Ты по уши в дерьме, не так ли?

— Что вы такое говорите?

— Сначала ты думал, что драгоценности стоят несколько тысяч долларов. Я думаю, ты слушал внимательно и узнал, где они хранятся. Потом, когда тебе сказали, какова их действительная цена…

— Лейтенант Кобб, именно поэтому я и потею. Бедный родственник с Юга приезжает в дом за несколько часов до пропажи драгоценностей. Подозрение падает на меня. Это так же естественно, как пердеж после гороха. Никаких иллюзий у меня нет. Я — родственник, но я и южанин, то есть еще больший иностранец, чем гостящий здесь же посол никому не ведомой страны. Вы, янки, уже триста лет вините южан во всех грехах.

— Ты собираешься возобновить Гражданскую войну?

— Вы имеете в виду Братскую войну?

— Ты — мальчишка с фермы и ничего не умеешь, кроме как дуть в эту трубу с клапанами. Ты должен ненавидеть этих людей, завидовать их богатству, образованию, утонченности, слугам… Может, ты думаешь, что часть их собственности должна принадлежать тебе?

— Я знал, что мой дядя богат, — ответил Скайлар. — Я не знал, что он баснословно богат, раз может тратить пять миллионов полновесных американских долларов на бирюльки для жены. Я не знал, что вообще есть такие богачи. Но меня это не волнует. В округе Гриндаунс моя семья считается одной из самых достойных. И меня волнует то, что вам это неизвестно. У нас есть земля, мои папа и мама работают. Я ими горжусь. И я горжусь тем, что знаю много такого, о чем большинство здешних людей не имеет ни малейшего понятия.